Он разлепил глаза. Прислушался – и правда оттуда доносились негромкие звуки: охи, вздохи, покашливания. Всунув ноги в шорты, он прошлёпал на кухню.
– Мама, ты чего здесь? – удивился он.
– А что, я не имею права проведать единственного сына? – с надрывом спросила мать.
– Блин, ну не с утра же пораньше. Я там с девушкой вообще-то, – недовольно пробурчал он.
– Я еду на такси, везу ему продукты, потому что знаю, что сына голодает, что сына варить не умеет и питается как попало. А сыне плевать. У него там девушка…
Мать начинала заводиться, хотя, судя по запаху, уже успела выпить что-то сердечное.
– Мам, не начинай, а? И ничего я не голодаю. Моя девушка, кстати, очень хорошо готовит.
Но это уточнение, похоже, мать совсем не обрадовало. Наоборот. Она поджала губы, отвела взгляд к окну. Спустя минуту раздражённо выпалила:
– Ясно. Мать тебе больше не нужна. Теперь ты и без материнской заботы…
Она оборвалась на полуслове, устремив взгляд куда-то за его плечо. Глаза её расширились. Шаламов оглянулся и увидел в дверном проёме Нику. Она уже успела и одеться, и накраситься, и волосы прибрать, так что предстала во всеоружии.
– Познакомьтесь. Мама, это Ника. Ника, это мама.
Женщины поздоровались, но как-то настороженно, будто с опаской или подозрением – какой ещё сюрприз можно друг от друга ждать?
– Я, пожалуй, пойду, – засобиралась мать. – Была рада познакомиться, – сухо бросила она Веронике, уходя, но Шаламов знал, да и Ника догадалась, что всё как раз наоборот.
– Кажется, я твоей матери не понравилась, – вздохнула она, насыпая зёрна в кофемолку.
– Не обращай внимания, главное, что мне ты нравишься.
– Не могу. Это же всё-таки твоя мама…
– Ну так что теперь? Я вон тоже твоему бате не понравился. Ничего, терплю.
Оба вдруг рассмеялись. Вчерашний конфуз отчего-то теперь не казался такой уж бесповоротной катастрофой.
Глава 9
Глава 9
Мать, конечно же, напела отцу всяких ужасов. Шаламов даже не брался себе представлять, что именно она рассказала. Всё равно до её фантазии не дотянет. Но последствия её слов не замедлили сказаться: отец на следующий же день собственной персоной примчался а академию. Наверняка ведь мать послала поговорить по-мужски.
– Мама сильно расстроена, – слёту оправдал он все подозрения. – Говорит, что ты сошёлся с какой-то сомнительной дамой.
Шла третья пара. Они стояли в курилке, хотя не курили. Но во время занятий курилка обыкновенно пустовала, тогда как по коридорам, холлам и лестницам вечно кто-нибудь слонялся, а им, вернее, отцу требовалось поговорить тет-а-тет. Довольно интимные ведь вещи собрался обсуждать.
– И чем она ей так не угодила? – с вызовом спросил Шаламов.
– Мама говорит, что эта женщина выглядела слишком вызывающе, что она, похоже, лёгкого поведения и что она тебя гораздо старше. Чуть ли в матери тебе не годится.
– Мама насочиняла. Ника старше меня всего на двенадцать лет, а про всё остальное – вообще чушь полная.
– Двенадцать? Всего?! Да ты с ума сошёл! Ладно, допустим, сейчас она выглядит хорошо. Но через десять лет, когда ты ещё будешь молод, она заметно постареет. И вообще, наверняка она уже и огонь, и воду прошла.
– В смысле?
– В смысле и замужем побывала, и дети есть. Есть?
– Нету.
– Ну это тоже ненормально – в тридцать три года не иметь детей. Она здорова? Понимаешь, нам бы с мамой хотелось и внуков дождаться. Родных внуков.
– Вот сейчас, вместо политологии, самое время говорить про внуков.
– Не ёрничай, я серьёзно. Если у женщины в её возрасте нет детей, значит, у неё какие-то болезни. Нет, я всё понимаю, опытная женщина может кое-в-чём дать сто очков вперёд молодой девчонке, но связывать с ней жизнь… заводить серьёзные отношения – это глупо, недальновидно. Или у вас это так, развлечения без обязательств?
– У нас всё серьёзно, – наперекор отцу выпалил раздражённый Шаламов. – Мы живём, считай, вместе. Я вон вчера с её батей познакомился.
Отец занервничал, торопливо облизнул губы:
– Не спеши, куда ты коней гонишь, дурачина! Ну, погуляй с ней, но…
– Кстати, знаешь, кто её батя? Сергей Петрович Гайдамак.
Отец на несколько секунд замер с открытым ртом. Потом часто заморгал, прикрыл рот.
– Тот самый?