Выбрать главу

– О-о, – наконец издал он звук, в котором слились и восхищение, и потрясение, и благодарность. – Это мне?

– Тебе, тебе, кому ж ещё, – ответил отец, чрезвычайно довольный произведённым эффектом.

– Бааатя! Спасииибо! Спасибище! – Шаламов обошёл байк по кругу. На руле громоздился такой же чёрный с серебристой полосой шлем. – Я именно о таком и мечтал.

– Так я в курсе. Ты ведь нам с матерью все уши прожужжал…

– Круто! А можно…?

– Ну а зачем же я его купил? Только обещай, что гонять не будешь, – отец достал из кармана ключи и бросил сыну. Шаламов поймал их на лету, но вставлять в зажигание не спешил. Подошёл к отцу, глядя на него с таким лицом, с каким смотрят малыши на Деда Мороза.

– Блин, батя! Ты не представляешь даже, как я рад. Спасибо тебе! Серьёзно…

– Ну… ладно … давай, пробуй.

Он надел шлем, вывел мотоцикл из гаража, повернул ключ. Мотор взревел, и у Шаламова аж дух захватило.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сделав несколько первых кругов по ближайшим улицам, он снова подъехал к отцовскому гаражу, совершенно ошалевший от восторга.

– Пойдём, мать уже заждалась, – позвал отец, – нагоняешься ещё. Пусть мотоцикл пока у нас постоит, ключи от гаража там же, на связке. Когда захочешь – придёшь, возьмёшь. И всё же, Эдик, с датой нужно определиться.

На этот раз настойчивость отца не вызвала в нём раздражение, хотя и было подозрение, что подарок этот неспроста.

«Ну и ладно, – подумал он. – В первый раз, что ли, отец пытается его купить?».

Сейчас он хотя бы не просто сунул деньги на отвяжись, а подарил действительно то, о чём Шаламов горячо мечтал.

– Ну раз нужно – определимся, – пообещал он, успев заметить у отца на губах мимолётную полуулыбку.

Ну и пусть. Ему вообще сейчас ни о чём не думалось и думать не хотелось. У него наконец есть байк! И такой шикарный! Не терпелось снова покататься и уже вволю, а не просто нарезать петли по округе. Лучше где-нибудь в поле – эндуро же как-никак.

***

А Вероника пришла в ужас, узнав про байк. Весь вечер по пятам ходила и причитала, как это опасно:

– Эдичка, пожалуйста, откажись от этого мотоцикла! Умоляю. Я умру, если с тобой что-нибудь случится. По статистике каждый восьмой мотоциклист погибает.

– Я буду осторожен, – отмахивался он раздражённо. – Лихачить не буду.

Вот чего она портит радость?

– Эдичка, давай я лучше тебе машину куплю? Любую, какую захочешь.

Шаламов на это предложение вообще вспыхнул и наговорил ей резкостей. Потому что одно дело – принимать подарки от родителей, и совсем другое – от женщины. Это ж унизительно. Вероника ушла плакать.

Женские слёзы он вообще не мог переносить, никогда. Охота было сделать всё, что угодно, лишь бы они прекратились. Но, чёрт, не отказываться же от байка! У него тогда вообще никакой радости в жизни не останется. И зачем он только кричал на неё? Зачем нагрубил? Она же, в общем-то, не уязвить его хотела, а заботу проявила.

– Ника, – позвал Шаламов, но она продолжала всхлипывать.

Он присел рядом, обнял её за плечи.

– Давай назначим дату…

Вероника тут же повернулась к нему. Счастливая такая, даже про мотоцикл забыла.

– О, – выдохнула она, – я думала… Может, тридцатое июня? У тебя как раз сессия закончится.

Шаламов пожал плечами, мол, тридцатое так тридцатое. Приятно было, конечно, видеть в её глазах радость, но почему-то у самого возникло странное чувство, будто он только что балансировал на краю пропасти и вот теперь сорвался...

 

 

***

– Отец предлагает в пятницу отметить нашу помолвку в «Касабланке». Это хороший ресторан. Я как-то была там. Лишних людей не будет. Только мы, наши родители, ну и два папиных друга с жёнами. Ты их, конечно, пока не знаешь, но они очень влиятельные. Ты как? Не против? – спросила Вероника.