Уже уложив мальчишек спать, запаковываю картины, чтобы не повредились при транспортировке. На душе паршиво, никакого ажиотажа и предвкушения нет и в помине. Чувствую себя предательницей. Моё право на мечту не так важно, как слёзы в глазах моих детей. Но, что сделано, то сделано. Тим поднимается ко мне на чердак и молча начинает помогать. Когда последний холст завёрнут в пупырчатую плёнку, я, не сдержавшись, реву на плече у мужа, жалея о своём эгоистичном поступке.
- Ты же не навсегда уезжаешь, Эм, - успокаивает меня он. И даже целует. Неожиданно. Обычно Тим инициативу не проявляет в последние годы. У нас в спальне прекрасная широкая кровать с крутым матрасом, но сегодня он укладывает меня не на неё. На пыльном полу нашего тёмного чердака, мой муж любит меня впервые за бесконечные четыре года. Именно любит, а не исполняет супружеский долг. Целует так сладко, гладит по плечам, снимая бретельки моего белья, припадает к груди жадно, словно не видел её вечность. И смотрит в глаза, не прячет взгляд, как стало уже привычно. Тим классный: красивый, спортивный, мечта любой девушки. И сегодня он реально меня хочет, а не как обычно. Не потому, что надо. Двигается внутри меня завораживающе медленно, пришпиливает к полу и замирает, когда пробую задать более быстрый темп.
- Хочу быть внутри тебя так долго, как получится, Эм, - говорит, осыпая лицо поцелуями. - Не торопись, котёнок, - котёнком он тоже меня тысячу лет не называл. Провожу ладонью по его крепкой накачанной заднице, сжимаю её, как раньше. Целую бьющуюся на шее венку, слегка царапаю спину, стараясь притянуть к себе сильнее. Я скучала по этому всему. Несмотря ни на что скучала. Возможно, только возможно, я всё ещё люблю его. Слезинка скатывается по виску, когда тело сотрясается в сладких судорогах, теряется в волосах. Тим же даже не думает останавливаться, целует шею:
- Хочешь ещё? - шепчет провокационно. Хочу, конечно. Вместо ответа обвиваю его спину ещё слабыми после оргазма ногами, муж же не двигается, вглядывается в моё лицо снова. - Я люблю тебя, Эм. Прости, что забыл об этом, - и я знаю, мы оба знаем, за что конкретно он просит прощения.
- Прощаю, Тим, - я двигаю бёдрами, требуя продолжения. Мы ловим полузабытые ощущения от близости так долго, что в итоге на моей спине остаются полосы от шероховатых досок пола. Но оно того стоило, каждая минутка. Лучше поздно, чем никогда.
ТИМ
Sofi Tukker Mahmut Orhan – Forgive me
Не дают покоя раздевающие взгляды Эверетта. То, как он смотрит на Эм, нервирует. Куда я отпустил жену, твою мать? Сам ведь ещё уговаривал, ну не дебил? Утверждает, что не имеет таких планов. Кого ты обманываешь, мужик? Планы так легко меняются, по щелчку пальцев буквально. Или после бутылки коньяка. Но Эм же не позволит ему ничего. Не должна, она смотрит на него вполне себе равнодушно. «Головокружительная красотка». Как он разглядел за безразмерными майками и отсутствием макияжа? Она может быть божественно красивой, если захочет, только в последнее время такое желание возникает всё реже. Весь уикенд приглядываюсь к Эмили, стараясь уловить отголоски былых чувств. Она выглядит грустной и усталой, хотя должна бы прыгать до потолка и быть как на иголках в ожидании понедельника. Это же твоя мечта, котёнок, почему ты не рада? Когда ревёт, прижавшись ко мне, осознаю, что она элементарно чувствует себя виноватой. За то, что позволила себе хотя бы попытаться стать счастливой. Я знаю, что она давно не счастлива со мной. Во всяком случае, не так, как должна быть. Но ведь это всё ещё моя девочка, которая отказалась от всего, лишь бы быть рядом со мной. Мать моих детей. Представляю, что будет, если она поведётся на подкаты своего агента. А не он, так кто-нибудь другой, мало ли самоуверенных придурков ждёт её в Аране. Это оказывается неожиданно больно. Я за все десять проведённых вместе с ней лет ни разу не сомневался, что Эм моя и только моя, а сейчас… Если она пойдёт налево, это… Даже додумать эту мысль не могу. Хреново даже в теории. Я всё ещё люблю её. Чтобы осознать этот простой факт понадобился пинок судьбы. Который я, впрочем, собственноручно и устроил. Ну чем мне мешало её тихое увлечение рисованием? Хотел, чтобы она снова стала яркой и весёлой? Скоро станет. Не для меня. И она прекрасна даже без макияжа и прочего апгрейда, даже в этой дурацкой розовой майке. Столько лет, чувствуя свою вину, я прикасался к ней через силу. А надо было просто любить, доходит с запозданием. Ты же всё ещё любишь меня, котёнок? Она не отвечает на признание, говорит, что прощает. Только сейчас, сотни холодных ночей спустя, понимаю, что она знает. Знала всё это время.
6
ЛИ
Pink – Get the party started
Молодой и весёлый водитель с шутками перетаскивает картины в кузов своего грузовика, это настраивает на оптимистичный лад. Я долго обнимаю своих мальчишек на прощание и уезжаю в неизвестность. Чем ближе мы к столице, тем сильнее предвкушение приключений, оно вытесняет постепенно чувство вины и грусть. Точки назначения достигаем только ближе к двум из-за жутких пробок, а от шуточек этого парня уже тошнит – они достаточно однотипны. Он с трудом находит местечко на забитой парковке рядом со стеклянной высоткой и звонит кому-то.
- Сейчас придёт, - сообщает мне, повесив трубку.
Я выбираюсь из машины, чтобы размять ноги, после столь долгой дороги это просто необходимо. Наклоняюсь, чтобы завязать шнурок на кедах, а когда поднимаюсь, мистер Красавчик приветствует меня собственной персоной.
- Привет, Ли, - при первой встрече он показался мне гораздо более любезным и обходительным. На деле, просто хорошо маскируется, обычный парень с района. Рядом с ним двое мужчин в рабочих комбинезонах. Хейден велит им таскать картины и возвращается ко мне. Сегодня он снова одет в кэжуал, длинная чёлка лезет в глаза, от чего Эверетт без конца щурится. Сколько ему лет? Он зовёт меня за собой, подхватив мою сумку. На лифте поднимаемся в офис, куда рабочие уже принесли часть полотен. Хейден сгружает мой багаж рядом с небольшим кожаным диванчиком и велит ждать его здесь, сам же скрывается где-то в глубинах оформленного в стиле хай-тек помещения. Ко мне подходит довольно миловидная девушка, представляется Самантой и предлагает чай или кофе. С улыбкой соглашаюсь на чай, мечтая о чём-то более существенном, чем печеньки. Я спокойно пью в одиночестве ароматный и крепкий чай, когда в офис врывается, иначе не скажешь, разноцветный вихрь.
- Сэм, где этот кусок собачьей какашки? - вопрошает громко и со смехом молодой парнишка с ярко-синими волосами, одетый так, словно на него кого-то стошнило радугой. Саманта отрывается от компьютера на секунду и молча указывает пальцем себе за спину.
- Если ты про меня, - спокойно говорит появившийся неожиданно Хейден, - то я здесь. Ты опаздываешь, Чак, я ждал тебя сорок минут назад. Сейчас я уже занят. Пойдём, пообедаем, Ли, - обращается ко мне. Интересно, только этому мальчику можно называть Эверетта так нелицеприятно? Я тоже не прочь иногда.
- Я с вами, - тут же радостно выдаёт подросток, игнорируя строгий взгляд Хейдена. В итоге тот только тяжело вздыхает и движется на выход. Мы с Чаком плетёмся за ним, весело переглядываясь. Идти не приходится далеко, небольшое кафе расположено на втором этаже этого же здания. Слава богу, цены здесь вполне нормальные, и я спокойно заказываю себе полноценный обед.
- Хейден, я никак не смогу в пятницу полететь в Давил, - торопливо говорит Чак. - У меня экзамен.
Эверетт невозмутимо озвучивает ему сумму неустойки, парень сникает, ворчит что-то себе под нос, но обещает поехать.
- Лучше не связывайся с ним, - говорит вполне добродушно, тыкая пальцем в сторону делающего заказ мужчины.
Хейден прерывается на секунду от перечисления желаемых блюд:
- Поздно, Чак. Знакомься, твоя сестра по несчастью, Ли Джорадан. Это разноцветное недоразумение у нас блогер и диджей, Чак Рейнольдс, более известный как Чакстер.