Он засмеялся. Смех его был громким и жизнерадостным. И продолжил:
- Вернее, один друг и одна подруга. Для влюбленных здесь рай. И одновременно можно заниматься делами.
Они повернули назад, оставив пилота устраиваться в самолете. Они перешагнули через небольшой деревянный барьер, проложенный вдоль всего ранчо прямо по земле.
- Это чтобы гремучие змеи не являлись пугать моих друзей, жизнерадостно сказал Ричард Кросби.
Ранчо было одноэтажным и, казалось, довольно запущенным. Техасец открыл дверь и пропустил Малко вперед. Тому понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к полумраку. Вначале он заметил на диване белое пятно. Все шторы были задернуты из-за жары, и благодаря кондиционированному воздуху в комнате царила приятная прохлада.
- Представляю вам мистера Нафуда Джидду, моего друга из Саудовской Аравии, - сказал Ричард Кросби. - Князь Малко Линге.
Белое пятно зашевелилось и оказалось маленьким арабом в национальной одежде! В глубине Техаса он выглядел нелепо. Он поднялся и пошел Малко навстречу, протягивая руку, с сияющей улыбкой на губах.
- Но мы знакомы! Вы были на моем корабле в Монте-Карло...
- Точно, - признал Малко. - Я не ожидал вас здесь увидеть.
Какое-то странное ощущение возникло у него, когда он держал в своей руке пухлую ручку саудовца. Эта ручка, возможно, была причиной смерти Патриции Хайсмит.
Улыбка Нафуда Джидды стала еще шире.
- Ричард Кросби мой старый друг.
Кросби посмотрел на свои часы.
- Я вас оставляю, - сказал он. - Я в самом деле нужен парням из Корпус-Кристи.
Он повернулся к Малко.
- Приходите к нам завтра вечером на ужин. О'кей?
- С радостью, - ответил Малко.
Техасец уже вышел. Нафуд Джидда выглянул в коридор и позвал:
- Паприка!
Он заговорщически улыбнулся Малко.
- Мадемуазель Рихтер часто путешествует со мной. Она выполняет обязанности секретарши.
В коридоре послышался стук каблучков, и перед Малко появилось создание, так же сияющее белизной, как и Нафуд Джидда. Но белизна была несколько иной.
Белые атласные брюки были такими узкими, что можно было различить самые интимные части тела их хозяйки. Затем следовала полоска загорелой кожи, потом - крошечное белое болеро, оставлявшее открытыми две трети роскошной груди. Огромные голубые, притворно правдивые глаза, вызывающе красные пухлые губы и облако духов завершали ее образ. Она была похожа на секретаршу, как крот на жирафа.
- Представляю тебе князя Малко Линге, - сказал саудовец. - Это мой друг и мистера Кросби. Мисс Рихтер. Она предпочитает, чтобы ее называли Паприка.
Паприка подошла, протягивая руку. Ее рукопожатие было похоже на ласку.
- Что вы будете пить? - спросила она хриплым и низким голосом, который прекрасно подходил к ее внешности.
- Водку, если есть. Или шампанское.
- Я выпью апельсиновый сок, - сказал Нафуд Джидда.
Паприка повернулась, продемонстрировав округлые ягодицы, до предела затянутые в белый атлас, и проскользнула за бар. Они были странной парой. Нафуд Джидда наклонился к Малко и вполголоса сказал:
- Ненавижу путешествовать в одиночестве.
- Теперь, когда я познакомился с мисс Рихтер, - сказал Малко, - я вас вполне понимаю.
Молодая женщина вернулась со стаканами. Себе она налила огромный бокал коньяка "Гастон де Лагранж", оставив водку Малко. Они выпили, подняв тост за Ричарда Кросби как раз в тот момент, когда ранчо задрожало от шума взлетавшего самолета. Каждый раз, когда Малко смотрел в сторону Паприки, он встречал ее взгляд. Сдержанный, теплый, невинный.
- Эмбарго на нефть не мешает вашим делам? - спросил Малко.
Нафуд Джидда замахал пухлыми ручками.
- О! У нас в Хьюстоне много друзей. Они понимают. Мы не во всем неправы. Я надеюсь, что это уладится. А пока дела идут своим чередом. Мой друг Ричард Кросби хочет построить на моей родине завод по производству метанола, и при этом возникает множество проблем. В данный момент я пытаюсь разрешить их с помощью Аллаха.
Лицо Нафуда Джидды было гладким и спокойным. Малко подумал, что пора его прощупать...
- Кстати, - сказал он, - вы помните Патрицию Хайсмит, ту очаровательную англичанку, за которой вы ухаживали во время турнира по трик-траку и которую недавно приглашали на свою яхту?
Джидда энергично закивал головой.
- Конечно! Она в Хьюстоне?
- Она мертва, - сказал Малко.
- Мертва!
На лице Джидды отразился неподдельный ужас.
- Как это случилось?
Малко посмотрел ему прямо в глаза.
- В тот день, когда она рассталась с вами и приехала ко мне. Вооруженные неизвестные ворвались в мой замок и убили ее.
Черные зрачки Нафуда Джидды не дрогнули. Он покачал головой.
- Но это же ужасно! Что произошло?
- Этого я не знаю, - ответил Малко. - Мне неловко говорить вам, но здесь замешаны арабы.
- Арабы!
Нафуд Джидда почти вскрикнул. Он медленно покачал головой с удрученным видом.
- Опять эти сумасшедшие палестинцы! Но почему эту очаровательную девушку? Здесь, должно быть, какая-то ошибка. Полиция не...
- Полиция ничего не смогла сделать. С убийцами расправился мой дворецкий.
Нафуд Джидда с подавленным видом скрестил пухленькие ручки.
- Современная жизнь полна жестокости, - сказал он. - Но какое-то объяснение, конечно, есть.
Его очень черные глаза вглядывались в Малко, как бы желая найти это объяснение. На несколько мгновений воцарилась тишина, затем Джидда вздохнул и с явным стремлением сменить тему разговора спросил:
- Что вы делаете в Техасе?
- Сердце, - сказал Малко. - Обследование, которое я уже давно откладывал. Подарок к моему сорокалетию.
- Это отличная предосторожность, - согласился Джидда. - Многие мои соотечественники приезжают сюда для того же.
Он посмотрел на часы и с извиняющейся улыбкой поднялся.
- Настало время молитвы. Я вас ненадолго покину.
Он встал и исчез. Молодая немка сейчас же встала, и ее обтянутое блестящим атласом тело оказалось в десяти сантиметрах от Малко.
- Пойдемте, я вам покажу ранчо!
Она повела его по узкому коридору, который вел в комнату, где стояла только огромная кровать, покрытая медвежьей шкурой. На полу лежали шкуры пантер и коров. Стены были увешаны эротическими гравюрами. Паприка проворковала: