— Это легенда, — терпеливо повторила Эмбер. — Легенды не всегда правдивы.
— Говорят, что Виград Сорли в одиночку проник в цитадель врага и завладел ценным артефактом, который переломил ход сражения, а впоследствии и всей войны. Но он сам никогда не рассказывал об этом.
Странница невольно стиснула зубы. Неужели она надеялась, что дотошный спутник обойдёт стороной эту часть истории? Истории, о которой слышали все, но правду знали лишь единицы. Ни за что она не допустит, чтобы наивный мальчишка разделил бремя этого знания.
— Так вы… тоже не расскажете? — умоляюще спросил Норик. — Это что, какая-то тайна?
Эмбер встрепенулась:
— Отчего же, вовсе нет. Просто добавить особо нечего. Кейдор Сорли и впрямь совершил подвиг, о котором до сей поры судачат на каждом причале. Проник в цитадель, завладел… артефактом.
— Око Бури!
Ладью сотряс сокрушительный удар. Странница вцепилась в штурвал.
— Око Бури, так он назывался! — крик стража тонул в страшном дребезге.
— Держись! — рявкнула спутница.
Фиолетовый вихрь выплюнул кряхтящую посудину в чёрный космос. На фоне непроглядной бездны с далёкими бледными звёздами едва угадывались очертания гигантской тёмной планеты.
Нестерпимый грохот сменился оглушительной тишиной.
— Это и есть Иссот? — изумлённо выдохнул Норик, которому, казалось, было всё нипочём. — А где же… где его солнце?
Она не была здесь с тех самых пор… Прошлое с неумолимой ясностью предстало пред взором. Ослепительные всполохи взрывов, грохот орудий, крики команд… стоны умирающих. Стены лабиринта, ходящие ходуном, камни, сыплющиеся на голову. Сырость подземелья. Густая гибельная мгла. И Свет — сияние праведного гнева в широко распахнутых синих очах.
Досада. Гнев. Боль. Смерть.
А потом… потом только тьма, тьма чёрного космоса, на фоне которого с трудом угадывались очертания стремительно удаляющейся планеты. И Свет во тьме — свет синих очей, полных жалости и сострадания…
— Э… Госпожа Глоу, вы в порядке?
Беспокойный голос стража вывел Эмбер из оцепенения.
— Солнце, — хрипло выдавила она, — не нужно тем, кто обитает во мраке.
10
Ну хватит. Нужно прийти в себя. Иначе всё это может плохо кончиться. Отныне — только спокойствие и безмятежность. Вот так. Вдох-выдох.
— И давай ты будешь звать меня просто по имени, — улыбнулась странница с деланой непринуждённостью.
Спутник был на удивление тих — и, краем глаза заметив необычайную сосредоточенность на его лице, она решила не нарушать молчания.
Длилось оно, впрочем, недолго.
— Как вы думаете, наставник Сорли жив? — поникшим голосом спросил страж.
Гигантская планета приближалась, заслоняя тусклое мерцание дальних звёзд. Приближалось и то, что Эмбер всегда давалось неважно: посадка. И то, чего она страшилась ещё больше: встреча с прошлым лицом к лицу. Но странница верила, что всё преодолеет. Ибо ничего не происходит без высшей воли — или милосердного дозволения. Всё пронизано премудростью Света.
Поэтому она была вполне искренней, когда произнесла потеплевшим голосом, полным сочувствия:
— Я надеюсь. Не зря же Бево Беато послал сюда именно нас.
— Что вы имеете в виду? — озадачился юноша.
— Подумай сам, Норик. Прислушайся к себе. К своему сердцу. Ты ведь чувствуешь… его?
Лицо спутника озарилось наступающим пониманием, и он оживлённо закивал.
— Твоё обострённое чутьё миротворца — вот что поможет его найти, — заключила Эмбер. — Тем более что он — твой наставник, и сердца ваши связаны навек.
— А вы? Почему Хранитель Беато послал и вас? — любопытство мальчишки не знало пределов.
Она усмехнулась, покачав головой.
— Я бывала на Иссоте. Без проводника тебе пришлось бы туго.
Так себе отговорка — но страж остался доволен ответом.
Как всегда ненадолго.
— А почему?
— Увидишь!
Машинально пошарив по панели управления одной рукой, а другой вцепившись в неразлучный штурвал, который, казалось, уже сросся с закоченевшими пальцами, Эмбер приготовилась к спуску.
Но к этому нельзя было приготовиться. Не с её навыками третьесортного штурмана. То ли дело Виг… Ох! Посудина затрещала по швам, входя в атмосферу. За окнами заклубилась чёрная мгла.
— Ну хоть гузка не отвалилась, и то славно, — первой подала она голос несколько минут спустя, после того как «Квикстарт» затряслась в последний раз и, с силой ударившись обо что-то твёрдое, затихла.
Спутник, должно быть, язык прикусил во время падения — посадкой назвать это было сложно. А может, онемел от увиденного.