Часть II
18
Одинокая фигура в сером плаще сидела у грязного окна в тёмном углу замызганной таверны и казалась спящей.
Облокотившись на засаленный стол, она подпирала рукой голову, но та так и норовила соскользнуть. Лица её было не разглядеть под глубоким капюшоном, — да никто б и не стал.
Немногочисленных посетителей — пиратов и забулдыг — больше интересовали собственные нечистые делишки и выпивка. Какое им дело до других беспутных бродяг!
«Возвращайся в Чертог, странница», — прозвучал в голове голос Бево Беато.
Мягкий голос, пронизанный состраданием — и скорбью.
— В бездну всё, — пробормотала Эмбер и, нащупав кружку на столе, залпом опрокинула остатки.
Едкая горечь обожгла нутро.
Она прозябала в этом смрадном притоне с тех пор, как прибыла на Талиссию. Молча бросала на стойку монеты, забирала выпивку и садилась у окна, не видя и не слыша ничего вокруг.
Зато голоса внутри не смолкали.
Недавние события вживую стояли перед глазами, мелькали вихрем мучительных образов, смешиваясь с прежними воспоминаниями — куда более жуткими.
Она не знала, как долго просидела на полу гибельного зала подле бездыханного тела стража. Милосердный туман забвения окутал разум. И не вполне развеялся, даже когда оцепенение прошло. Она двигалась на автомате. Будто ладья, что летит в межзвёздную бездну на сверхсветовой скорости.
Она смутно помнила, как нашла на подземной площадке ладью Вига — такую же старую «трясогузку», как «Квикстарт», только с ярко-синим брюхом. Странница узнала бы «Китари» и вслепую: Виг был неразлучен с этой посудиной со времён Бури. На ней он когда-то забрал Эмбер с Иссота.
Она кое-как наладила коммуникацию в кабине и послала сигнал в Чертог — через передатчик-репитер, надёжно запрятанный где-то возле цитадели и потому не уничтоженный миротворцами. Эмбер догадалась о нём, когда пыталась понять, как проклятая девчонка могла посылать межпланетные сообщения из-под земли.
Опустевший от потрясения разум на удивление хорошо справлялся с техническими задачами. Может быть потому, что они позволяли отвлечься.
Странница отправила координаты «Китари», доложила о найденной вражеской аппаратуре и восстановила на борту видеосвязь. Кажется, с ней говорил Кадмар Огаро, но она не пыталась припомнить подробности. Только ледяная пустота сердца и каменное равнодушие помогли ей с собой совладать.
Упрёки и обвинения, произносимые его голосом, громыхали в голове и сейчас — но было не ясно, память то или совесть.
Она знала, что многие из служителей Света — искусные целители. А некоторые и вовсе способны вернуть отлетевшие души. Но Эмбер была совершенно чужда врачеванию, даром что Виг когда-то пытался её учить. Так что у неё не было шансов спасти несчастного стража… но легче от этой мысли не становилось.
Миротворцы уже вошли в атмосферу, когда «Квикстарт» вырвалась из тумана и стремительно скрылась в черноте среди звёзд. Никто не пытался её задержать и не стал преследовать. Никто не пытался её найти — да и не смог бы в такой глуши.
«Возвращайся в Чертог, — настойчиво повторил Бево Беато. — Талиссия — не лучшее место, чтоб укрываться от непогоды».
Эмбер горько усмехнулась.
Заоблачный умник! Если он такой всезнающий, зачем послал наивного юнца на верную смерть? Как он мог допустить это? И где было хвалёное милосердие Света в тот момент, когда потрошили невинного миротворца?!
«Осторожнее, странница. Боль говорит в тебе — и гнев. Но такие мысли опасны, они могут завести далеко во тьму. Небо хмурится. Раскайся — и вернись, пока не грянул гром».
Она невольно сжала кулаки. Раскаяться! Да она уже тысячу раз прокляла тот миг, когда решила на крохотный шажок отступить от праведного пути. Она раскаивалась всем сердцем, что пыталась заглянуть в разум девчонки. Что взяла запретный меч…
Впрочем, зачем кривить душой? По-настоящему она раскаивалась только в том, что воспользовалась им слишком поздно.
«Скорбь омрачает твой рассудок — но ты знаешь, что нужно делать. Свет направит тебя, если…»
— Я по горло сыта вашими проповедями! Просто признайте, что всё это — не только моя вина!
Отчаянный вскрик повис в спёртом воздухе затихшей таверны. Любопытные взгляды метнулись в угол. В следующий миг зал погрузился в обыденный шум, среди которого кое-где раздавались смешки. Недолго, ибо чему тут дивиться? Беспутные бродяги нередко напиваются до умопомрачения. Безвестные и безымянные…