— Слухи о беглом штурмане опережали её саму, так что на Дэб’Ашире, куда она направлялась, местные уже приготовились делить добычу. Но мой беззвучный вопль сбил её с курса. Полагаю, именно в тот момент впервые пробудилось её чутьё.
— И как она вытащила тебя?
Ригор пожал плечами:
— Вряд ли осознанно. Вошла в коридор, как ты намедни. Заглянула вглубь. Выцепила из пустоты — прямо на борт.
— Осмелюсь предположить, что за всеми её последующими деяниями стоял ты?
Аширец улыбнулся уголками губ.
— Она относилась к этому иначе. Как Воргелл когда-то. Считала меня мудрым наставником, решившим поквитаться с миротворцами. Впрочем, и до нашей встречи у неё были с ними свои счёты… и неодолимая тяга ко всему, что связано с Бурей. Так что про Око она узнала сама. Мне оставалось лишь направлять юную искательницу.
— Почему ты сразу обо мне не рассказал?
— О, это не входило в мои планы. К тому же я многого не ведал. На самом деле, только соединив разрозненные факты из украденных ею шифровок, я понял, что разрушители были уничтожены с помощью Ока, обернувшегося против них.
Ригор снова сверкнул глазами, храня непроницаемое выражение лица:
— Как я говорил, теперь я осознаю, что ты поступила правильно. Мы не были готовы, не понимали подлинной цели. Мы были взбалмошными юнцами… как Марагда. Поэтому ей не нашлось места в нашем замысле. Она сыграла свою роль: подготовила Совет, получила доступ к ресурсам Далерхи, чтобы построить корабли для моей армии, выманила тебя, попутно служа мне глазами и ушами.
— Ты ведь знаешь, — голос Эмбер дрогнул, — что с ней случилось?
— Разумеется. Это я отправил её по твоему следу.
Образ унылой заправки взбаламутились в памяти чёрным илом. Встреча с Марагдой, расставание с Тьюди…
— Конечно, я не вполне предвидел такой исход, — продолжал аширец. — Расскажи я ей правду, всё вышло бы иначе. Это было испытанием — для неё… и для тебя. Только ощутив, как угасла искра Марагды, я удостоверился окончательно, что твои заигрывания с миротворцами были сплошным притворством. Что ты ничуть не изменилась. И на тебя можно положиться.
Эмбер невольно сжала кулаки.
Ригор продолжал:
— Мне стало известно, что ты привела кое-кого на путь Бури. Доэтваль Бальдевейн наконец-то вернётся из заточения в Бездне и закончит начатое.
— Что ты знаешь об этом?
— Больше, чем ты можешь представить. Мой наставник в Чертоге был Хранителем преданий, которые миротворцы предпочитают скрывать от обывателей. Неудобная истина… Доэтваль, то есть «обитающий по обе стороны», Бальдевейн — «вестник Бури». Это указывает на его связь с первыми странниками Тьмы, пришедшими из-за туманных окраин. Из другой Вселенной. Пришедшими вместе с Бурей. Вместе с тобой. Да, Виатрикс, я и о тебе знаю то, что ты с упорством, достойным лучшего применения, отказываешься вспоминать. Виатрикс, что на древнем языке значит «путница»…
— Ты дал мне это имя, ибо своего я не помнила.
— Или не хотела. Но, согласись, оно весьма точно выражает твою суть. Путница нездешних дорог, пришелица, рождённая под чужедальними звёздами, что давно погасли. Будет лучше, если ты вспомнишь всё сама. Это будет лучшим доказательством того, что ты по-прежнему достойна быть Оком Бури.
— А Доэтваль Бальдевейн? — процедила Эмбер холодно.
— Признаюсь, он стал для меня неожиданной… возможностью, — задумчиво ответил Ригор. — Я чую волнение внутри грота… Вижу его следы на нездешних песках. Огонь и кровь. В запредельной Тьме он постигает тайны былого — и несбывшегося. Думаю, мы скоро встретимся с ним. Не знаю, станет ли твой спутник тем самым Доэтвалем Бальдевейном — возрождённым… но он, без сомнений, будет полезен.
59
Дожидаясь рассвета, Эмбер нетерпеливыми шагами мерила зал. Бледные луны таяли в фиолетовом сумраке облаков, и сиреневатая дымка на горизонте возвещала близость восхода.
Но жар наступающего дня опережал появление солнца: по-прежнему хранящий молчаливое безветрие, сухой воздух понемногу нагревался, и невесомая ткань тонкой рубашки начинала липнуть к телу.
Проклятая пустыня!
Странница рвалась в Алессион всем сердцем, но Ригор убедил её, что затянувшееся противостояние миротворцев и Совета подождёт.
«Самое веселье впереди, — сказал он, — не переживай: без нас не начнут».
Значит, Чертог по-прежнему в изоляции, а баржи ослушников ещё не нашли. Хоть это радует.