– Джет. На все, – Эмбер ссыпала монеты в протянутую ладонь.
Это был не далеко лучший способ справиться с тревогой и вспышками гнева, но в первое время после становления на путь Света подавление бури эмоций давалось Эмбер нелегко, и она неблагоразумно прибегла к столь постыдному средству. Только на Элестрене, в суровой аскезе, ей удалось избавиться от губительной привычки. Теперь тревоги вернулись – и странница не без колебаний бесславно поддалась позабытому навязчивому влечению.
– Виг меня убьёт, – пробормотала она, пряча под плащ пластинки с таблетками.
На сердце было тяжело, в душе – гадко. Очередное лукавство. Ещё один шажок, удаляющий её от Света. Эмбер не могла отделаться от чувства вины, она отчётливо представляла синеглазого миротворца, неодобрительно качающего головой в осуждающем молчании.
«Это поможет сосредоточиться», – мысленно оправдывалась странница перед ним – и перед собой, – хотя какие тут могут быть оправдания?
Только сунув таблетку в рот и ощутив вкус будоражащей свежести, она заставила нудный голос совести замолчать.
Она встретила Тьюди уже в тумане: в ярком затмении, сквозь которое окружающие предметы виделись чрезвычайно насыщенными и резкими в фокусе и размытыми по краям. Из живого мира Вселенная превратилась в набор конструкций и схем, которые нужно соединить в правильном порядке. Ясно и просто. И без лишних переживаний.
Так рассуждают разрушители, подумалось ей – но и эта тревожная мысль расплылась на волнах успокаивающего джета, чей яд обманчивым теплом разливался по телу, не нарушая быстроты и координации движений.
– Идём на пристань? – спутник, кажется, ничего не заметил.
– Ага, – с беззаботной улыбкой бросила Эмбер и взяла его под руку.
Да, плавание будет интересным.
23
Головокружительное вращение фиолетового вихря за лобовым стеклом удивительно гармонировало с мерными волнами джета, что омывали разум и баюкали чувства. Не осталось сомнений и печалей, сожалений и беспокойств. Даже воспоминания об Иссоте померкли, выцвели – остались бесстрастным отчётом о событиях, будто протокольная запись в бортовом журнале.
«Число-месяц-год. Алессианское время – три часа пополудни. Миссия провалена, цель потеряна, напарник погиб. Курс прежний».
Вот она – безмятежность и беспечальность! И ещё – непоколебимая уверенность и безграничная решимость.
– Пойдём перекусим, беместа, – позвал Тьюди из пассажирского отсека, – я в часовне кое-какими припасами разжился. Ты удивишься…
– Не-а, – лениво бросила Эмбер, не потрудившись обернуться.
Она блаженно откинула спинку кресла и полулежала, заложив руки за голову и закинув ноги на приборную панель.
Но разум её, безоблачно-ясный, работал со сверхсветовой скоростью.
Проблема – приближение Бури. Решение – устранение источника. Нет, не Марагды: девчонка – только инструмент. Корень зла сокрыт в гроте Менауту. Значит, там и нужно искать ответы. Там всё и закончится, толком не начавшись.
Опасность? Пфф, плавали, знаем. Справились однажды – справимся и теперь.
Видение грядущего? Предчувствие непоправимого?
Ох, Эмбер, вспомни былое: будущее изменчиво, и некогда ты могла различать множество путей в его зыбком облике. Целые армии шли по следу твоих видений: сначала – одна, потом – другая…
Ты и только ты творишь собственное будущее. И будущее Вселенной заодно.
Внутренний голос – другой, праведный – надрываясь, кричал что-то о премудрости Света, о послушании и смирении, но странница почти не слышала его, упоённая возвышенной стройностью собственных рассуждений.
Итак, грот Менауту. Задворки Вселенной. Буквально.
Чтобы добраться туда, придётся миновать не одну заправку. И несколько старых баз разрушителей. Сейчас они держат курс на одну из них – главную, судя по грозному знаку Бури на карте. Даже если Марагда затаилась в другом месте, то свои передатчики она уж почти наверняка там установила.
А значит…
Эмбер захлопала в ладоши: она уже представляла, как назначает встречу с девчонкой и получает Вига в обмен на… что угодно. Губы скривились в хищной ухмылке: на этот раз Марагда живой не уйдёт. Перед глазами мелькнуло перекошенное от боли лицо противницы – и фиолетовая вспышка грозового клинка, безжалостно прерывающая её мольбы о пощаде.
Горький привкус во рту подсказал, что действие джета подходит к концу.
О Свет, о чём она только думала?!
Ладья в чудовищном кувырке со скрипом и грохотом выпала из чрева межзвёздного вихря в черноту космоса. Застигнутая врасплох странница вылетела из кресла и едва не врезалась в потолок.
Из пассажирского отсека послышался вскрик досады и звон посуды.
– Тьюди, прости! – жалобно протянула Эмбер, заползая обратно за штурвал.
Но руки дрожали, не решаясь дотронуться до него: казалось, одно движение – и приборная панель вместе с бортовым компьютером взорвётся, разнесёт стекло… и её утянет в безвоздушную бездну.
Она пребывала в такой растерянности, что с трудом соображала, где и зачем находится. А внутри чёрной дырой расползалась голодная пустота.
– Давненько мы не были на Лагдагаре! Может, я поведу? – верзила облокотился о спинку кресла, и странница подпрыгнула от неожиданности.
Волна непонятного липкого ужаса подкатила к горлу.
– Я же помню, ты с посадками не в ладах, – усмехнулся спутник.
Эмбер охотно закивала – зря, ой зря, ибо голова от этого пошла кругом, а перед глазами запрыгали тошнотворные огоньки.
– Ты какая-то слишком бледная, – Тьюди склонился над ней, – даже больше, чем обычно. Всё потому, что не ешь ничего. Говорю же, откармливать тебя надо…
Он заботливо отвёл спутницу в пассажирский отсек – ноги её отяжелели и едва волочились, – усадил в кресло, достал какую-то снедь и втиснул ложку в дрожащий кулак.
Покорно – машинально и жадно – она проглотила что-то густое, и только расползающееся внутри тепло привело её в чувство.
– Погоди… это что, зор-зуккур с токшей и паскаттой?!
– Ага, – крикнул Тьюди уже из кабины, – по твоему рецепту.
Сколько лет она не пробовала ничего подобного! Нехитрая мешанина из походных консервов – и такая вкуснятина! Эмбер гордилась, что когда-то сама это придумала. Токша – самый распространённый корнеплод во Вселенной, пресный и рыхлый, травянистая паскатта – листья кочана, которыми на иных планетах кормят скот. Но если правильно приготовить, добавить сладкие зёрна зор-зуккура и немного пряностей…
Она с умилением вспомнила, как Виг с Тьюди и прочими миротворцами с аппетитом поглощали нехитрое блюдо – и просили добавки. Но улыбка тут же сползла с лица, когда она вспомнила и другое: как кейдор Огаро, узнав, кто был поваром, демонстративно опрокинул тарелку в мусорное ведро.
– Садимся прямо у Лаг’Далерхи? – окликнул спутник.
– Да, – очнулась странница, – на причал. Его же мы вроде не разбомбили?
– Сейчас посмотрим.
Тьюди хохотнул:
– А всё же славная была битва!
– Ещё какая, – неслышно вздохнула Эмбер.
Тогда погибли братья Далерхи – они стали первыми разрушителями из членов Круга, павшими от её руки.
Ладья приближалась к планете, опустошённой войной. К крепости, где, как она думала, со времён Бури не ступала нога живого существа. Разумного, по крайней мере.