– Она сама сделала свой выбор! – рявкнул Бальдевейн.
– Сделала! – отшатнувшись, Эмбер вырвалась из железной хватки, и в руках её вспыхнул фиолетовый клинок. – Виг, я этого не хочу!
Лицо её исказилось гримасой боли и скорби.
– Убей его! – скомандовал Доэтваль.
Рядом с миротворцем возникла ещё одна фигура в тёмном плаще: это был Кадмар Огаро, и в руках он держал сияющий меч.
Подняв руку и закрываясь клинком, Эмбер расставила напряжённые пальцы, собирая энергию – и электрический разряд обрушился на Бальдевейна.
Молнии охватили чёрную фигуру, пронзая насквозь. От неожиданности он покачнулся, но устоял на ногах и тут же разорвал грозовые оковы.
Два фиолетовых клинка вспыхнули в его руках.
Он бросился на странницу с жутким молчанием, горящими остриями выжигая на белых ступенях глубокие царапины. Они кружились на лестнице, подобно смерчу, объятые грозами, так что Кадмар и Виг не могли ничего различить.
В вихревом потоке энергии странницу подбросило в воздух, и Доэтваль в невероятном прыжке устремился за ней.
Смерч нёс их над площадью, а они всё кружились в танце мечей, и с неба падали осколки мраморных статуй, которые с грохотом рушились на серый кварцит.
– Щит, Кадмар, выставьте щит! – раздался голос Эмбер из смерча, и миротворцы, обомлевшие от чудовищного зрелища, сбросили оцепенение.
На площади появилась толпа их соратников, спешащих на подмогу.
Приказ Кадмара был ясен без слов: следуя его примеру, служители Света все разом подняли руки, направляя концентрированную энергию – но не кейдорских обручей, а собственных душ, – в разбушевавшееся небо.
Призрачные потоки, сперва подобные тонким и слабым нитям, постепенно набирали силу, превращаясь в столпы света, и над городом разостлался высокий сияющий купол.
– Мы удержим его, бегите в другие части города, – процедил Кадмар, корчась от напряжения, и миротворцы рассыпались в стороны небольшими группами, чтобы распространить купол над всем Алессионом.
Кадмар и Виг остались одни.
Купол поднимался всё выше, блокируя потоки воды, удары грозы и порывы ветра, так что смерч, связавший Доэтваля и Эмбер, развеялся, и противников разбросало в разные стороны.
Странница упала навзничь, больно ударившись головой, и только успела встать, как Доэтваль атаковал её с такой яростью, что она едва увернулась.
Её рука парировала удары один за другим, точно чужая, немея от напряжения. Она пятилась назад, закрываясь клинком и правой рукой с широко расставленными пальцами, с которых срывались электрические всполохи. Доэтваль небрежно стряхивал их, как капли дождя.
– Я справлюсь, иди, – кивнул Кадмар, и Виг бросился на помощь.
Белая вспышка его клинка блокировала двойной удар Доэтваля перед самой грудью споткнувшейся странницы.
Миротворец и Эмбер атаковали отчаянно с двух сторон, и Бальдевейн, оказавшийся между ними, кружился среди вспышек грозы и света.
«О Свет, – вспомнила Эмбер, измождённая боем, – порази меня гром, только бы это закончилось! Порази меня гром, только бы Тьюди стал снова собой!»
Она подумала, что Свет и так выполнил все её желания: она мечтала ещё раз увидеть Вига, и вот они сражаются бок о бок. Как в старые добрые времена.
Но сражаются со своим другом.
– О Свет, порази меня гром!.. – взвыла странница из последних сил, едва не выронив грозовой меч под мощным ударом противника.
Над куполом снова зарокотали угрожающие раскаты.
– Кажется, Кадмару нужна помощь, – бросила странница, задыхаясь.
– Ничего, потерпит, – процедил Виг.
Внезапно гигантский белый электрический разряд обрушился сквозь купол на площадь, и молния, отскочившая от него, поразила Эмбер в самое сердце.
Троица противников рассыпалась в разные стороны, ослеплённая нестерпимым сиянием. Доэтваль опрокинулся навзничь и застыл.
– Только останови эту Бурю... умоляю Тебя, – сорвалось с побледневших губ Эмбер, когда она упала на землю, выронив погасший меч.
Виград Сорли, забыв о бое, бросился к ней.
Упав на колени, он подхватил её на руки, осторожно приподнимая голову и вытирая кровь, струящуюся изо рта.
– Кадмар, сюда! Наши удержат купол, – крикнул он, ведь Хранитель Огаро был целителем.
Тот колебался, глядя то в непроглядную белизну под небом, то на миротворца, держащего странницу, которую покидала жизнь, и наконец отпустил купол и подошёл к ним.
Белизна под небом начала таять, и сквозь неё проступили серые облака, но – о чудо! – Бури уже не было. Грозы погасли, и ветер утих, а на площадь, как слёзы, посыпались крупные капли дождя.
– Эмбер, Эмбер, что же ты натворила, – Виг покачал головой.
Кадмар опустился рядом с ними на колени и осторожно взял голову странницы за подбородок.
Она открыла глаза.
– Виг, – едва слышный шёпот слетел с её губ, – как хорошо, что ты здесь. Я столько всего хочу тебе сказать...
– Не надо, – он нежно коснулся её лица, – я знаю...
В ответ странница попыталась протянуть к нему ослабшую руку, но та безвольно упала на землю.
Виг поймал её и поднёс к своим губам.
– Прости, Виград, но я ничего не могу сделать, – тихо сказал Кадмар.
– Ты должен! – взревел тот. – Ты обещал забыть все раздоры и принять её в нашу семью, она – член семьи, понимаешь?
– Прости.
Кадмар резко вскочил, выхватив меч: Доэтваль, схватившись за голову, силился встать.
– Кейдор Сорли... Беместа... Что случилось? – хрипло сказал он, подползая к ним.
– Тьюди? – изумлённо вскрикнули разом Кадмар и Виг.
– Я ничего не помню, как мы здесь оказались? Что с ней?
– Слава Свету, – прошептала Эмбер, слабо улыбнувшись. Лицо её заострилось, застыло, а улыбка так и осталась на полуоткрытых губах.
***
Она видела Вига, прижимающего её безвольное тело к груди, и Кадмара, сокрушённо склонившего голову. И Тьюди, вцепившегося растопыренными пальцами в свои растрёпанные волосы, с которых стекала вода. В его широко распахнутых васильковых глазах читались боль и ужас.
«Тьюди, всё уже хорошо», – попыталась сказать она, но не услышала своего голоса. Её поднимало куда-то, и собственное тело отдалялось, оставаясь на земле, а вместе с ним и столь дорогие её сердцу друзья, которых она встретила слишком поздно.
Но всё-таки встретила.
Свет заполнял пространство, и в нём меркли земные образы. Эмбер тянула руки к Вигу, а он исчезал, таял в этом свете. Её сердце разрывалось от боли и нежности, от всех невысказанных слов. Она так никогда ему и не сказала. Он не был ей ни другом, ни наставником. Он был для неё... проводником к Свету. И – она подумала и ужаснулась своей мысли – он был для неё ближе Света. Он был для неё всем.
– Э… Госпожа Глоу, вы в порядке?
Чей-то странно знакомый голос вывел странницу из оцепенения.
– Кто это? – отозвалась она.
– Дормейд Азенориг Клет.
Эмбер повернулась и различила в белом сиянии высокую фигуру в светлой одежде, протянувшую ей руку.
– Меня послали вас проводить.
– Куда... куда проводить?!
– Сейчас узнаете, – юноша мягко улыбнулся, и она, оглянувшись назад и не увидев ничего, кроме Света, взяла его за руку.