Кожаный кейс Алексея так и лежал рядом с ним. Очень-очень осторожно Алексей открыл замки. Стараясь делать это бесшумно, он вынул коробочку сотового телефона и небольшой компьютер ноут-бук. Ребенок оторвался от своего «тетриса» и испуганно посмотрел. Алексей приложил палец к губам. Ребенок кивнул и опять погрузился в игру. Алексей пригнулся так, чтобы его нельзя было разглядеть за спинкой кресла, и включил телефон. Он сразу перешел на английский.
— Хэлло! — прошептал он в трубку, когда после звонкого хаоса множества передающих станций связь была установлена. — Говорит пассажир с борта 667. Самолет захвачен. Я говорю тайно с сотового телефона. Прошу связь с башней аэропорта имени Джона Кеннеди.
В этот самый момент Никон взял в руки микрофон. Он уже успел умыться и наложить повязку на свою разбитую голову.
— Господа! — сказал он, и динамики обоих салонов умножили его голос. — В связи с изменением политической обстановки самолет меняет курс! Посещение Диснейленда отменяется! Мы летим в Буэнос-Айрес!
Пригибаясь, Алексей слушал какофонию голосов в своем сотовом телефоне. Потрескивание, щелчки, писк. Потом из какофонии выделился женский голос:
— Абонент! Связываю с башней аэропорта имени Джона Кеннеди!
И тут же на месте голоса телефонистки возник другой, мужской спокойный голос:
— Говорит башня! Какие проблемы?
— Вы в курсе нашей ситуации? — спросил Алексей.
— Да!
— Вы можете, когда засечете «боинг», сымитировать по связи аэропорт Буэнос-Айрес?
— Только в том случае, если самолет будет держаться в одном и том же диапазоне частот.
— Я на вас рассчитываю! — прошептал Алексей. Он сложил телефон и засунул его обратно в портфель. — Давай сыграем в игрушку получше, — предложил он малышу с «тетрисом». Ребенок покивал.
Алексей откинул крышку ноут-бука и сразу, вытянув тоненький кабель, соединил его с коробочкой сотового телефона, спрятал антенну за выгнувшейся вперед детской фигуркой. Миниатюрный экранчик засветился. С увлечением ребенок следил за новой игрой, на экране вспыхивали разноцветные квадраты и мелькали цифры.
Ушло, наверное, минут двадцать напряженной работы, пока Алексею удалось вытянуть на экран показания приборов «боинга» и вмешаться в них.
«Только бы пилоты сообразили, в чем дело, — думал он. — Если не поймут, мы просто упадем в океан!»
8
— Рейс 667. Рейс 667, — усиленный динамиком, звучал в кабине пилотов мужской голос на испанском. — Говорит диспетчер аэропорта Буэнос-Айрес. Как слышите нас? Перехожу на прием!
— Хорошо слышу! — отозвался командир корабля. — Прошу посадки! У меня на борту террористы.
— Борт 667. Посадку разрешаю. Выходите на полосу семь-семь.
— Понял. Выхожу на полосу семь-семь.
Командир корабля выключил радио и повернулся к Никону, напряженно слушающему переговоры.
— Лучше бы пассажирам пристегнуться! — сказал пилот. Он оценивающе осмотрел Никона. — И вам тоже не повредит. Метеоусловия не блеск. Может и тряхануть!
— Ладно! — сказал Никон, покидая кабину. — Только не вздумайте шутить! — предупредил он уже из салона. — Первая шутка — первая жертва!
— Это не Буэнос-Айрес! — шепотом сказал второй пилот.
— По приборам Буэнос-Айрес! — усмехнулся командир так же тихо. — Понять не могу, как им это удалось!
За иллюминаторами быстро разворачивался город. Видимость действительно была неважная, но если бы Никон додумался взглянуть, то потерял бы доверие к пилотам в ту же секунду. Но он внимательно следил за каждым движением в салоне, а нагрузившиеся коньяком за десять часов полета остальные бандиты в такую погоду уже не отличили бы и Пекина от Парижа.
Алексей выключил свой компьютер. Стрелки на приборах качнулись и встали в нормальное положение.
Бандиты, только что расхаживавшие по салону, также опустились в свои кресла и пристегнулись, включая наглых подростков Зяму и Лысика. Абдулла, тоже накачавшийся коньяком, давно уже проблевался в туалете и спал, размякнув, на своем месте.
«ВЫЗОВ!» — вспыхнула предупредительная надпись на пульте.
Командир быстрым движением перебросил тумблер. Отключил наружный динамик.