Его разбудил Манфред, похлопав по спине. Рядом сидел Юлиан и ел бутерброд с колбасой.
- Пора. Уже семь вечера.
- Почему ты не разбудил меня раньше?
- Тебе нужно было отдохнуть. А пока ты спал, я сходил за покупками и принес всё, что ты велел: полотенца, стальную ложку, лопату - всё, что нужно.
- Тогда начнем.
Манфред заставил Пауля принять сульфамид, чтобы раны не воспалились, а потом они послали Юлиана к машине.
- Я могу ее завести?
- Не вздумай! - крикнул Манфред.
Оставшись вдвоем, они стянули с мертвеца брюки и сапоги и переодели его в одежду Пауля, засунув в карман пиджака его документы. Затем они выкопали в земляном полу глубокую яму и положили туда тело.
- Полагаю, это их на некоторое время задержит. Не думаю, что его найдут раньше, чем через пару недель, а к тому времени от него немногое останется, - сказал Пауль.
На гвозде в стойле они нашли форму Юргена. Пауль был примерно того же роста, хотя его брат - шире в плечах. Учитывая толстый слой бинтов на груди и руках Пауля, форма сидела неплохо. Сапоги жали, но всё остальное подошло.
- Форма сидит, как влитая. Только вот это ты никак не подделаешь.
Манфред показал удостоверение Юргена. Оно было вставлено в кожаный бумажник, рядом с партийным билетом и пропуском в СС. Сходство Паля и Юргена с годами увеличилось. У обоих был выдающийся подбородок, голубые глаза и похожие черты. Волосы Юргена были темнее, но это оказалось легко исправить с помощью купленного Манфредом бриолина.
Если сравнивать с фотографией на удостоверении личности, Пауля легко можно было принять за Юргена. За исключением одной детали, на которую и указал пальцем Манфред. Под надписью "особенности внешности" яснее ясного было написано: отсутствует правый глаз.
- Повязки будет недостаточно, Пауль. Если тебе прикажут ее снять...
- Я знаю, Манфред. Поэтому мне и нужна твоя помощь.
Манфред пораженно уставился на Пауля.
- Но ты же не собираешься...
- Мне придется это сделать.
- Но это же просто безумие!
- Как и весь план. И это - самое его слабое место.
В конце концов Манфред согласился. Пауль сел на козлы повозки, накрыв грудь полотенцами, словно пришел к парикмахеру.
- Ты готов?
- Погоди, - сказал Манфред. На его лице читался ужас. - Давай повторим еще раз, чтобы не ошибиться.
- Я приложу ложку к краю правого века и выковырну глаз. Как только он выпадет, ты должен приложить антисептик и марлю. Так?
Манфред кивнул. Он был так напуган, что едва мог говорить, и Пауль понял, что ужас юноши помогает ему преодолеть собственный страх.
- Ты готов? - повторил он.
- Готов.
Через десять секунд раздался крик.
К одиннадцати часам вечера Пауль проглотил почти целую упаковку аспирина из тех трех, что купил Манфред. Рана перестала кровоточить, и Манфред дезинфицировал ее каждые пятнадцать минут, прикладывая новые марлевые повязки.
Пару часов назад вошел Юлиан, встревоженный раздавшимся криком, и обнаружил отца схватившимся за голову и вопящим во все легкие, а дядя истерически заорал, чтобы он немедленно вышел. Он снова закрылся в мерседесе и зарыдал.
Когда всё успокоилось, Манфред отправился за племянником и объяснил ему план. Юлиан вошел в сарай и приблизился к Паулю.
- Ты это сделал только ради мамы? - спросил он голосом, наполненным почти благоговейным уважением.
- И ради тебя, Юлиан. Потому что я хочу, чтобы мы жили все вместе.
Мальчик не ответил и с силой сжал руку Пауля и не отпускал ее, пока его отец не решил, что пришла пора трогаться в путь. Он сел вместе с Юлианом на заднее сиденье автомобиля.
Манфред проехал семнадцать километров, отделяющие их от концентрационного лагеря, с напряженно сжатыми губами. Им понадобился почти час, чтобы добраться до места, потому что Манфред почти не умел водить, и машина время от времени глохла.
- Когда подъедем туда, автомобиль не должен заглохнуть ни в коем случае, Манфред, - предупредил его Пауль, весьма обеспокоенный.
- Сделаю всё, что смогу.
Въезжая в Дахау, Пауль обратил внимание, как разительно этот город отличается от Мюнхена. Даже сейчас, под покровом ночной темноты, бросалась в глаза царившая здесь нищета. Щербатые, грязные тротуары, разбитые дорожные знаки, облезлые фасады домов.
- Какое печальное место, - заметил Пауль.
- Да уж! Изо всех мест, куда могли увезти Алису, это, безусловно, самое худшее.
- Почему ты так говоришь?