– Я убил зайчика! Он заставил меня, мам! – заплакал сын, прыгая на месте от безысходности. Дед близко, а мамочка пока далеко.
– Ты… Как ты мог? Это же живые существа! – Вдруг женщина села на цыпочки перед ребенком и схватила его за руки. – Выстрелил? Это плохо, милый, плохо!
Мать слегка потрясла его за курточку, стиснув зубы, а потом резко поднялась. В ее глазах заискрилось что-то… сильное и будоражащее. Мамочка беспокоится и надеется – что бы это могло значить?.. Мальчик почувствовал необыкновенную радость: будто он нашел решение примера, которого не мог разгадать весь класс. Но это простое и одновременно сложное уравнение было важно конкретно для него. Для всех остальных – это просто две цифры с одним из двух знаком между ними и «равно» в конце. И он решил, кажется… самое важное уравнение за свою маленькую жизнь.
– Надеюсь, ты не станешь таким, как твой дед, – протараторила та, набросив капюшон на голову. Заправив свернувшиеся кубарем волосы, женщина перевела дыхание. Ребенок уставился на клубы пара, выходящие из маминого рта, но тут же его схватили за руку.
– Не мешай мне делать из него человека, – чуть ли не прорычал от злости отец, сильно и резко разворачивая внука в свою сторону. – Хоть кто-то же должен.
– Не заставляй его, он же не такой. В этом нет необходимости.
Дед кашлянул по-старчески, сплюнул слизь в снег и швырнул ружье на скамейку.
– Пошли-ка на секундочку. – Старик отвел дочь за угол. – А ты возвращайся к разделочному столу! И ружье в сарай занеси!
Тот послушно взвалил на хрупкое плечо огромное ружье и, пошатнувшись, зашагал вперед.
– Неужели убивать животных – это единственный способ стань мужчиной? – с претензией возразила женщина, по-прежнему горя неясным пламенем и одновременно тоской.
– Напомни-ка мне, кто учил твоего ребенка?
Ветер ударил в них со спины, и оба слегка шатнулись.
– Мой муж. – Огонь погас; дочь вновь упала в пропасть.
– И что же? Где он сейчас? Сейчас ты здесь, у меня в доме. Где ж тогда твой ненаглядный супруг?
– Я ушла от него три года назад, осенью.
– Из-за чего? – на удивление спокойнее спросил отец.
– Он…– Лицо женщины напряглось, а нижняя губа невольно задрожала. Дед молчал. – Он ударил его, вернее, как-то неловко толкнул с лестницы. Господи… – Дочь прикрыла рукой рот, а на глазах застыли холодные слезки. Проглотив комок в горле, она выдавила: – Ему диагностировали болезнь гипоталамуса. Я точно не помню, но там что-то очень серьезное. Я так боюсь, что он как-то изменится, разовьется, может, какая-то проблема. Я вообще думала, что он… умрет, – после короткого шептания дочь зарыдала, вытирая перчаткой глаза и нос.
– Почему вы не развелись? Надо было подать в суд.
– Я не могу, пап! – раздраженно и плаксиво выкрикнула дочь. – Я боюсь его, он не остановится. Поэтому я здесь.
– Вот поэтому и нужно его закалить, понимаешь? – так же грозно, но уже более снисходительно сказал отец. Поправив шапку-ушанку, он пнул сугроб ногой. – Черт! Вот же сука! А я тебе говорил, никогда отца не слушала!
– Не начинай, пожалуйста. Я знаю, что я поступила дерьмово, но мне сейчас не легче. Я все признаю…
– Ничего. Ничего-ничего, – натянуто пропел старик, грозя пальцем. – Мы все это исправим. Ребенок же не виноват, что такая ситуация. В этом мамаша виновата! – так грубо и так безжалостно выплюнул отец, что женщина снова заплакала в рукав дубленки.
– Да не ной же ты! – выдохнув, тот немного успокоился. – Как он себя ведет после того случая?
– В целом, все хорошо. Он-то всегда был немного странненьким, необщительным, но очень умным и добрым. Вот только после того случая теперь постоянно жалуется на сильную головную боль, – ответила дочь, придя в себя. Стоять тяжело, ветер все сильнее бьет в спину. Она сейчас рухнет в снег и больше не поднимется. Не было бы тут отца, она бы так и упала камнем, свернулась бы и лежала.
– К врачу ходили?
– У меня нет денег на нормальную помощь, бесплатные только отнекиваются и прописывают бесполезные лекарства.
– Ясно все. – Дед резко метнулся мимо дочери и пробубнил напоследок: – Есть у меня одно лекарство.
– Боже мой… – простонала она, потерев лоб, и медленно зашагала к дому.
– Мам, все хорошо? – Подбежал к ней сын, пока дед пошел за ножами и тряпками.
– Да, я просто устала. Мне нехорошо, слушайся дедушку, но… – мать замялась, не выказывая никаких эмоций. Она еле дышала и смотрела на ребенка сквозь пелену, – будь умным, пожалуйста. Береги себя и все обдумывай.
Мальчик вникал в нее, пытался обнять, повиснуть на шее, но та не поддавалась. Она даже не поцеловала его, не притронулась, а просто слегка подтолкнула к деду.