Юный кзанн медленно вышел из транса. Его белая птица уселась на левое плечо. Она ласково провела изогнутым клювом по его волосам и стала выбирать насекомых из шерсти. Снова прозвучал рог. Его траурные звуки разнеслись над черной, холодной как лед водой реки.
<p>
* * *</p>
Этот меланхолический звук можно было услышать на расстоянии десяти миль, где находилась группа из восьми фагоров, оставших от главных сил. В ней было шесть гиллот, два сталлуна и один старый кайдав, уже не пригодный для езды и поэтому нагруженный припасами. Восемь недель назад они захватили шесть мадис -- мужчин и женщин -- которые вместе со своими арангами направлялись к Чалсе, надеясь спастись хотя бы там от нашествия ужасных фагоров. Арангов тут же прикончили и съели.
Несчастных мадис фагоры связали и потащили за собой. Однако именно из-за них им пришлось двигаться медленнее и они отстали от главных сил. Вдобавок, они взяли неправильный курс, а разразившаяся буря и неожиданный разлив реки отрезали их от своих.
В эту ночь фагоры остановились на отдых среди райбаралов. Пленников привязали к одному из деревьев и они сразу же уснули, свернувшись в один тесный клубок. Фагоры же улеглись на спину, их птицы уселись им на грудь, положив головы на теплые шеи хозяев. Фагоры немедленно погрузились в сон -- сон без видений и без движения, как будто приготовились отойти в иной мир.
Крики птиц и вопли мадис разбудили их. Мадис рвались к тем, кто взял их в неволю, -- но не в ярости, а в надежде получить от них защиту. Они обращались к своим врагам, умоляя их защитить от ещё более страшной угрозы.
Огромный райбарал тридцати футов толщиной треснул с чудовищным звуком. Горячий воздух со свистом выходил из трещин. И в клубах пара из расщепившегося ствола рвалось ужасное извивавшееся тело.
-- Червь Вутры! Червь Вутры! -- кричали мадис, а фагоры вскочили на ноги. Их вождь кинулся к кайдаву и схватил копьё.
Сверху посыпались обломки дерева. Ствол райбарала развалился -- и из него появился червь Вутры. Он него распространился чудовищный смрад -- смесь запаха гниющей рыбы и разлагавшегося сыра.
Жуткое существо подняло голову, сверкавшую на солнце. Оно повернулось и ствол райбарала снова затрещал, осыпаясь и обнажая новые кольца тела червя.
Но фагоры уже были вооружены. Их предводитель отдал приказ и два воина швырнули свои копья в чудовище. Но они только скользнули по его бронированной костистой чешуей шкуре, не причинив ему вреда. Червь же увидел внизу врагов и нанес удар головой. И только тут фагоры увидели истинные размеры чудовища. Четыре огромных глаза, расположенные надо ртом, вокруг которого шевелились щупальца, смотрели на них. Эти щупальца извивались, словно ища жертву. Огромная пасть была усеяна острыми, загнутыми назад зубами, похожими формой и размером на кинжалы.
Какое-то время голова шевелилась вверху, на уровне верхушек деревьев, а затем вдруг оказалась внизу, на уровне фагоров. Снова полетели копья, птицы взмыли вверх.
Страшная пасть схватила одного их фагоров, но тот был слишком тяжел, чтобы поднять его в воздух. Фагор завопил, когда чудовище поволокло его по земле, оставляя широкий поток желтой крови.
-- Бейте в глаза! -- крикнул вождь, бросаясь вперед с мечом.
Но в темной слизи мозга чудовища уже созрело понимание опасности. Оно решило удовлетвориться тем, что находится в пасти, и перекусило фагора, а затем голова снова взмыла вверх. С щупальцев стекала желтая кровь. То, что осталось от фагора, упало на землю и застыло в неподвижности.
Это был момент метаморфозы червя, ибо кольца его продолжали появляться из расщепленного ствола и, извиваясь, обвивали соседние деревья. Фагоры были охвачены смертельным ужасом. Червь разделялся на два. Окровавленная голова раскачивалась над деревьями вдалеке от фагоров. Шкура червя лопнула с оглушительным треском и как будто маска спала с головы: вместо одной головы явились две. Сначала новая лежала на старой, но затем новая, только что появившаяся голова поднялась. Вокруг страшной пасти зазмеились щупальца. Слизь, брызнувшая после того, как лопнула шкура, мгновенно высохла и теперь старая голова оказалась мертвенно-зеленого цвета, а вторая грязно-голубого. Обе головы поднялись и стали расходиться с глухим ревом, как бы ненавидя друг друга.
По всему телу стала рваться шкура, обнажая два тела -- зеленоватое и тускло-голубое. Оба тела были длинные, тонкие и с парами крыльев по всей длине.
Ещё одна конвульсия, подобная предсмертной судороге, -- и вот уже два тела отделились друг от друга и устремились в разные стороны, расправляя бесчисленные крылья. Они поднялись над деревьями и белые птицы носились с хриплыми криками вокруг них.
Они уже летели, свет Фреира отражался от их чешуи и блестящих крыльев. Одно чудовище -- зеленое -- было самцом, другое -- тускло-голубого цвета с менее блестящими чешуйками -- самкой.
Теперь крылья их били воздух более уверенно, поднимая их тела высоко в небо. Раскрытые рты жадно втягивали воздух и со свистом выпускали его через задние отверстия.
Чудовища сделали круг над поляной, глядя на потрясенных фагоров, а затем полетели в противоположные стороны -- самец на далекий север, самка -- на не менее далекий юг. Оба повиновались своим воздушным октавам, на которые были настроены, оба даже своеобразно красивы в своём полете. Их длинные гибкие тела буквально ввинчивались в атмосферу. Змеи набирали высоту и вскоре исчезли из виду, растворяясь в голубизне. Они уже забыли своё прежнее существование, когда многие столетия находились во тьме земли, загнанные туда холодом.
Фагоры пришли в себя и вернулись к действительности. Они осмотрели поляну. Кайдав мирно жевал траву. Мадис исчезли. Они перегрызли веревки и сбежали в лес.