Ещё долго он стоял, стирая кровь и грязь со своего тела. Взглянув на землю, он увидел свирепое мохнатое лицо, выглянувшее из норы и мгновенно скрывшееся из вида. Да, он только что выбрался из государства нондадов и его визит не принес им счастья.
Он вспомнил о снуктруикс. Жалость и благодарность переполнили его. Но она отошла в прошлое -- а ему пора было подумать о своём спасении. Его одежда висела лохмотьями. Из многочисленных ссадин сочилась кровь. Кошмарная битва в темноте едва не убила его.
Лэйнтал осмотрелся, позвал Золотого, но без особой надежды. Он уже не ждал, что снова увидит своего хоксни.
Он прислонился к райбаралу. Внутри что-то копошилось и шелестело. Витрам приказал своим подданным жить внутри дерева и изредка выплескивать свою ярость на внешний мир, столь несправедливый к протогностикам. Что же будет делать Витрам, подумал Лэйнтал, когда умрут все нондады? Ведь ему придется тогда поменять свою индивидуальность...
-- Проснись! -- приказал он себе, чувствуя, что его мысли разбегаются в стороны. Охотничий инстинкт подсказал ему, что не следует оставаться здесь. Он снова может стать жертвой нападения, -- а он был уже слишком слаб, чтобы выдержать новую схватку.
Его долго несли без сознания и сейчас он не видел той старой разрушенной башни, с помощью которой он смог бы сориентироваться. Но это не имело никакого значения. Он должен был отыскать Шэй Тал и Аоза Руна. Без них его возвращение домой не имело никакого смысла. Поэтому, повернувшись спиной к Баталиксу, он побрел по лесу, совершенно не чувствуя ног.
Шли дни. Он шел на восток, скрываясь от всех и опасаясь всех -- людей, нондадов, фагоров, зверей... За каждым поворотом его мог ожидать враг, отовсюду за ним следили глаза врага, уши врага прислушивались к каждому его шагу. Но судьба хранила его от алчности фагоров и протогностиков. Голода он по-прежнему не ощущал. Болезнь лишила его аппетита и мозг его не был затуманен ничем. Он размышлял о том, что говорили ему Бри, Шэй Тал, его мать и бабка. Вот в чем всё дело -- вокруг него было слишком много женщин, которые хотели, чтобы он оставался ребенком. Его детство слишком затянулось и только снуктруикс помогла ему повзрослеть, отбросить пустые мечтания. Так что он по-прежнему всем обязан женщинам...
Пережив смертельную болезнь, Лэйнтал Эйн начал наконец понимать, что алчная пасть Судьбы миновала его. Его старый мир рухнул и пропал безвозвратно -- но ему было позволено вступить в новый, полный ожидающих его чудес. Теперь он чувствовал, что мир, в котором он живет, добр к нему, что ему всё время будет везти, и воздух благословенным потоком наполнял его легкие.
И так, в легком полусне, он шел и шел вперед, -- туда, где стояло селение сиборнальцев, известное под названием Новый Аскитош.
<p>
* * *</p>
Новый Аскитош жил в постоянном состоянии возбуждения. Колонисты любили его за это.
Селение занимало большую площадь. Его окружали поля и деревянный частокол с редкими сторожевыми башнями. За ним скрывались хижины рабов и загоны для скотины. Сами сиборнальцы жили внутри второго, внутреннего ограждения. Их дома стояли вдоль периметра, -- а в центре огороженного пространства находилось скопление мастерских, складов и тюрем, где содержались пленные. А сердцем всего была круглая башня -- Храм Недосягаемого Мира.
Везде деловито сновали мужчины и женщины. Бездельничать не позволялось никому. Везде могли быть враги. Сиборнал всегда имел врагов -- и внутри, и снаружи. Внешними врагами были все не-сиборнальцы. И не потому, что сиборнальцы были враждебны ко всем, нет, просто их религия учила их быть осторожными, в особенности, по отношению к людям из Панновала и к фагорам.
Вокруг селения постоянно патрулировали разведчики верхом на йелках. Они принесли в селение вести об бессчетных отрядах фагоров, спускающихся с гор.
Это были тревожные вести. Все были настороже. Но паники не было. Хотя сиборнальцы всегда были враждебны к фагорам, как и фагоры к ним, здесь между ними возник неожиданный альянс, чтобы свести конфликт к минимуму. В отличие от жителей самого Сиборнала, колонисты неохотно воевали с фагорами. Они понимали шаткость своего положения -- ведь сиборнальские армии были слишком далеко, чтобы помочь им. Поэтому они торговали с фагорами. Предметом их торговли были жизни людей и протогностиков.
Колонисты существовали на грани голода даже в лучшие годы, хотя они были вегетарианцами и прекрасными фермерами. Однако большую часть урожая им приходилось скармливать животным, которые помогали им обрабатывать землю и сражаться. У них были большие стада йелков, гуннаду, бийелков. Верховые разведчики объезжали все окрестности, чтобы знать обо всём и захватывали всё, что попадало им под руку. Тюрьмы были полны пленников. Их отдавали фагорам как выкуп. Взамен фагоры не трогали селение. А почему нет? Хитрый воин-жрец Фестибариатид ловил больше пленников, чем сами фагоры и им было невыгодно нападать на Новый Аскитош.
Но оставались враги внутри изгороди. Внутренние враги. Двое пленных протогностиков, которых звали Катхаарнит-он и Катхаарнит-она, заболели и умерли в тюрьме. Надсмотрщик вызвал врача, который опознал костную лихорадку. Болезнь быстро распространялась. Этим утром нашли уже несколько пленных, которые лежали неестественно выгнувшись, закатив глаза и истекая потом.
К несчастью, это случилось в то время, когда колонистам было нужно собрать особенно много пленников, чтобы откупиться от приближавшейся армии фагоров. Они уже знали имя их вождя. Это был ни кто иной, как сам кзанн всех фагоров Хрл-Брахл Ирпт. Выкуп должен быть грандиозным. Иначе всех ждет жуткая судьба. Жрец Фестибариатид приказал всем усиленно молиться.
Лэйнтал Эйн слышал эти молитвы, когда вступил в поселение, хотя и не смог понять их. Он с интересом осматривал всё вокруг, не обращая внимания на двух воинов, сопровождавших его в центральную казарму, возле которой пленники убирали мусор.