Он пытался найти помощь, чтобы освободить фагора, -- но все, кто ему встречался, были либо враждебны, либо просто убегали от него. После долгих скитаний и мытарств его схватили разведчики Нового Аскитоша и притащили сюда.
-- Мы вместе вернемся в Эмбруддок, -- сказал Лэйнтал Эйн. -- Ойра будет очень рада.
Аоз Рун сначала ничего не ответил.
-- Я не могу вернуться... -- наконец сказал он. -- Не могу... Я не могу оставить Ямм-Вхрмара... Тебе не понять... -- он сжал пальцы.
-- Ты же лорд Эмбруддока!
Аоз Рун опустил голову, вздохнул. Его руки на коленях неуверенно шевельнулись.
-- Ты не понимаешь, -- повторил он. -- Я потерпел поражение, проиграл. Без Шэй Тал мне не хочется жить. Всё, что мне сейчас хочется, это вернуться на остров.
-- Теперь это уже невозможно, -- возразил Лэйнтал. -- Забудь Шэй Тал. Её больше нет. Всё изменилось. Мы вместе вернемся в Эмбруддок. И как можно скорее. Ты очень нужен городу. Без тебя он обречен. Ты не представляешь, во что твои лейтенанты превратили его.
Ответа так и не последовало. Лэйнтал понял, что раз воля Аоза Руна покинула его, он должен принимать решения за него. Из дома охранников нужно взять одежду сиборнальцев и переодеть пленника, чтобы тот мог присоединиться к отряду Скитошерила. Разочарованный, он оставил Аоза Руна. Это был совсем не тот Аоз Рун, какого он хотел найти. Вутра жестоко посмеялся над ним.
На улице его ждал другой сюрприз, ещё менее приятный. Тут собрались все жители селения. Одинаковые в своих серых одеждах, они смотрели в одну сторону.
Армия юного кзанна перешла мост, построенный сиборнальцами, и была уже совсем близко. Фагоры шли вперед, казалось, беспорядочными группами, -- но на самом деле они шли, строго подчиняясь направлению воздушных октав. Они шли неторопливо и неотвратимо, как судьба. Шаг их был тверд и неестественен. Спешка не была им свойственна.
Их путь от горных хребтов Нктрикха, кончавшихся почти на высоте стратосферы, в долину Олдорандо составлял три с половиной тысячи миль. Так как большинство из них были пешими, фагоры проходили в среднем одиннадцать миль в день. Много времени отнимали у них и обычные заботы больших армий: добывание пищи и война.
По пути фагоры захватили и разрушили несколько маленьких человеческих городков, подобных Эмбруддоку, истребили множество кочевых племен людей, некоторые из которых уже находились на грани оседлости, так как они уже научились возделывать злаки. Они сами гибли от болезней, наводнений, обвалов, нападений племен фагоров, через земли которых проходили. От великой армии кзанна осталась лишь половина. Но их было ещё очень много. Более чем достаточно, чтобы сокрушить всё, что встанет на их пути к священным берегам пролива Кадмира.
Уже был год 446-й по старому календарю. А по календарю фагоров это был год 646-й от Надира, год 367-й после Малого Апофеоза Великого Года, 5634000 после Катастрофы. Тринадцать лет прошло с тех пор, как рог мести впервые протрубил среди ледяных утесов Нктрикха. Баталикс и Фреир совсем сблизились на небе, когда показался конец великого похода.
Эта земля была мягкой, как грудь женщины, по сравнению с каменными долинами гор, на ней росло множество деревьев, -- но никакая растительность ещё не могла залечить раны, нанесенные тысячелетиями морозов. Это была ещё одна глава из бесконечной книги Вутры, согласно которой армия фагоров должна была врезаться в эти цветущие равнины Кампаннлата и уничтожить здесь людей, как нож хирурга уничтожает болезнь. Одетые в серое жители селения стояли как призрачные тени, глядя на могучую армию.
Лэйнтал пошел по поселку, стараясь подыскать одежду для Аоза Руна. Он думал, почему жители бросили работу и собрались посмотреть на проходящую армию. Может, они боятся, что выкуп слишком мал, чтобы обеспечить их безопасность?..
Молчаливые белые чудовища не обращали внимание на селение, обтекая его с двух сторон. Они шли только вперед, даже не поворачивая голов. Они были тощие, со свалявшимися шкурами. Головы их казались огромными. Над их отрядами парили белые птицы. Изредка они пикировали на землю за добычей.
Когда Лэйнтал поднялся на караульную башню, он услышал пение фагоров. Это был не олонецкий язык. Это была грубая, но вместе с тем ритмичная мелодия, полная зловещей мощи. Она вынуждала преклоняться и подчиняться. Высокие голоса гиллот взмывали над рокочущими басами сталлунов и всё вместе это составляло медленный неудержимый марш.
И среди всей этой армии чудовищ -- уставших, потрепанных, измученных дальним походом и тем не менее внушающих ужас, во главе фаланги самых могучих фагоров верхом на Рукк-Ггрле ехал молодой кзанн. За ним ехали его генералы, а затем его личные филлоки, из которых выжили только две. Однако теперь они уже родили ему детей и стали гиллотами. Они были очень горды своим высоким положением. Позади армии шла огромная толпа одетых в обноски людей-пленников, которые несли припасы.
Хрл-Брахл Ирпт высоко держал свою голову в шипастой маске. Его рога в серебряных чехлах сверкали болезненным светом, придавая ему сверхъестественный вид одновременно ангела и демона. Зхарк парил над ним, как знамя.
Кзанн не удостоил даже взглядом жалкое селение людей, которое заплатило выкуп. И, несмотря на это, жителей селения охватил страх, когда они увидели, как Хрл-Брахл Ирпт, поравнявшись с их храмом, выхватил меч, взмахнул им и что-то прокричал. Было ли это угроза, либо предупреждение, либо приветствие, никто не мог сказать с уверенностью. Не задержавшись ни на мгновение, кзанн продолжил путь.
Одев наконец Аоза Руна, Лэйнтал повел его к дому охранников. Там они ждали прибытия Скитошерила, который пришел с женой и её служанкой, которая несла пожитки.
-- Кто это? -- подозрительно спросил Скитошерил, указывая на Аоза Руна. -- Ты уже нарушил нашу договоренность, варвар?