Климатические изменения вызвали изменения в различных формах жизни, в том числе и в тех формах, от которых зависела жизнь фагоров. И теперь они тоже вынуждены были мигрировать, но не могли двинуться, пока фагоры не проложат им путь.
Хрл-Брахл Ирпт стоял неподвижно. Он ждал. За кзанном стоял крит -- молодой самец-фагор, держащий в руках его личный штандарт.
Хрл-Брахл Ирпт был высокий и мощный даже для фагора, его трехпалые ноги составляли прочную основу для могучего торса, широкой груди. Голова его, крепко сидящая на широченных плечах, являла собой замечательное зрелище. Она была длинная, узкая, костистая, с выступающими надбровными дугами. Из-под мохнатых бровей зорко смотрели властные глаза. Рога росли из-за ушей. Они сначала выгибались назад, а затем чуть вперед. Они были серые и гладкие, как будто выточенные из стали. Это грозное природное оружие использовалось только в бою против других фагоров. Ещё никогда благородные рога не обагряла поганая красная кровь мерзостных сынов Фреира.
Нос кзанна тоже был вытянут вперед и как бы подчеркивал властность его холодного взгляда. От всего облика молодого вождя исходила сила и свирепость.
Устрашающая маска на лицо была сделана его оружейником специально для этого великого похода. Она закреплялась у основания его рогов и из неё тоже торчали длинные стальные рога-кинжалы, направленные в стороны. Края их были острыми, как бритва.
Когда молодой кзанн хотел выразить угрозу кому-либо из своих подчиненных, он обнажал два ряда крепких зубов, среди которых торчали два острых изогнутых клыка. На нем был тройной панцирь из дубленой шкуры кайдава. Массивный доспех стягивал широкий кожаный пояс. Верхнюю его часть с ремнями закрывали фигурные наплечники из литого серебра.
Его огромного кайдава звали Рукк-Ггрл. Сидя на кайдаве, молодой кзанн поднял руку. Его трубач протрубил в изогнутую трубу, сделанную из рога бийелка. Этот дикий звук прокатился по всей белой равнине.
И тут же, повинуясь этому звуку, из каменной пещеры появились люди-рабы. Они бережно несли тела отца Хрл-Брахл Ирпта и его великого прадеда Храст Ирпта. По всему было видно, что все стадии жизни у тех позади и они скоро перейдут в привязь. Замедление всех жизненных процессов даже заставило их уменьшиться в размерах.
При появлении предков, священных объектов поклонения, среди собравшихся фагоров началось шевеление. Все повернулись к ним. И тут же все они замерли. Это было в обычае фагоров -- оставаться неподвижными. Только случайное трепетание чьего-то уха говорило о том, что это живые существа, а не нагромождение камней странной формы. Рабы, ноги которых были спутаны, тоже еле передвигались, боясь споткнуться и навлечь на себя свирепый гнев хозяев.
Наконец, священные фигуры были поднесены к кзанну. Рабы-носильщики упали перед ним на колени, склонив головы. Фагоры стояли, опираясь на копья. Их белые силуэты резко выделялись на фоне синего неба.
Хрл-Брахл Ирпт спешился и встал между своими предками и кайдавом. Поклонившись им, он зарыл своё лицо в жесткую шерсть на боку кайдава. Сейчас он находился в состоянии транса и вызывал к жизни духов своего отца и прадеда.
И духи явились к нему. Они были совсем маленькие, не больше снежного кролика. Они приветствовали его. Странно, они делали то, чего не делали при жизни: они ходили на четвереньках.
-- О, мои предки! -- воскликнул молодой кзанн. -- Наконец-то я иду мстить за смерть того, кто должен был бы находиться сейчас с вами! Но великий кзанн Хрл-Трихк Храст был убит презренными сынами Фреира и теперь смешался с землей. Месть впереди! Укрепите мою руку, предупредите меня об опасности!
Его великий прадед явился перед ним как бы в глубине тела Рукк-Ггрла. И призрак заговорил:
-- Держи свои рога высоко! Не вздумай завязать дружбы с сынами Фреира. Иди на месть. Истреби их, сотри всё их нечестивое племя с лица мира!
Замечание насчет дружбы было бессмысленным для кзанна. У него не было иных чувств к людям, кроме лютой ненависти. Значит они там, внизу, не всегда мудрее тех, кто ещё наверху, подумал он.
Призрак его отца был больше по размерам, так как он недавно спустился в нижний мир. Призрак поклонился и заговорил, создавая в мозгу сына серию картин.
Хрл-Анггл Хрот показал своему сыну то, что тот понял лишь частично. Для человека это было бы и вовсе лишено смысла. Это было изображение вселенной, такой, какой её представляла себе раса фагоров.
Вселенная была огромным желудком, состоящим из трех частей, постоянно сжимающихся и расширяющихся. Каждая часть была окрашена в свой цвет. Серая часть -- это был известный мир, ослепительно-белая -- Баталикс, пятнисто-черная -- Фреир. Когда расширялся Фреир, другие части сжимались. Когда рос в размерах Баталикс, расширялся и известный мир.
Весь желудок был наполнен разноцветным паром, в котором плавали желтые нити -- воздушные октавы. Эти желтые нити плавали не свободно. Их плавное движение постоянно нарушалось выбросами черного пара из Фреира. Эти выбросы заставляли желтые нити прижиматься к известному миру.
Всё это было знакомо молодому кзанну и намерение отца было понятно -- вселить уверенность в сына перед походом. Он также понял и предупреждение отца: воздушные октавы, по указаниям которых будут двигаться фагоры, находятся в возбужденном состоянии, двигаются хаотически. И значит ощущение направления, свойственное фагорам, будет ослаблено. Путь будет трудным, продвижение медленным, и продлится поход много лет.
Кзанн холодно поблагодарил призрака.
Хрл-Анггл Хрот создал ещё картины в его мозгу. Это были видения древней славы. Они были почерпнуты из мудрости предков, из тех немыслимо далеких времен, когда проклятый Фреир был ещё только яркой звездой на небе, а его подлые сыны ещё не родились. Затем эти видения сменились началом уже истекающей ныне Великой Зимы. Это была героическая эра фагоров и перед молодым кзанном прошла вереница славных предков, сломивших злобное могущество людей. К несчастью, славное дело их окончательного истребления так и не было доведено до конца.