Затем Хрл-Анггл Хрот показал сыну, что произойдет через столько лет, сколько пальцев на руках и ногах у фагора. Черный пятнистый Фреир спрячется за Баталикс. И это произойдет двадцать раз. Странный парадокс: хотя Фреир вырос в размерах, он начнет прятаться за ослабевший Баталикс.
Эти двадцать сокрытий ознаменуют собой начало царствования жестокого Фреира. После двадцатого сокрытия гордый дух фагоров ослабеет и их раса попадет под власть его подлых сынов. Это было грозное предупреждение -- но в нем была и надежда.
Глупые невежественные люди будут напуганы исчезновением Фреира, который породил их. И первое исчезновение больше всего деморализует их. Вот в это время и нужно ударить. В это время нужно появиться возле города, где был убит великий кзанн Хрл-Трихк Храст, и навсегда стереть его с лица земли со всеми его жителями. Это будет время святой мести. Время жечь и убивать.
Помни это. Держи рога высоко. Война началась!
Хрл-Брахл Ирпт чувствовал себя так, как будто постиг эту мудрость в первый раз. Хотя он получал её уже много раз. Но это было необходимо ему. Это помогало ему думать, планировать. Все его предки делали так -- черпали мудрость от своих предков. Призраки являлись из далекого прошлого, чтобы вдохнуть в живущих мудрость. Все решения кзанны принимали на основе древней мудрости. Мудрости тех, кто правил в прошлом, мудрости древних героев, живших в те славные времена, когда было сокрушено страшное могущество Архитекторов, едва не погубившее весь род фагоров.
Молодой кзанн вышел из состояния транса. Собравшиеся фагоры зашевелились. Поднялись вверх их птицы. Снова прозвучал рог и бесценных предков погрузили во вьюки. Пора было двигаться.
Хрл-Брахл Ирпт приказал садиться на кайдавов. Только его генералы имели кайдавов. Получив приказ, они уселись верхом на громадных животных.
Этот приказ прозвучал в Год Тринадцатый по новому календарю Лойл Бри. По календарю фагоров это был Поворот Воздуха, год 423 после апоастра Великого Года, или год 5364000 после Катастрофы. Лэйнтал Эйн был тогда ребенком и играл на коленях своей овдовевшей матери.
Близилось время, когда ему придется противостоять всей мощи грозных легионов Хрл-Брахл Ирпта.
<p>
* * *</p>
Хрл-Брахл Ирпт тоже вскочил в седло. Это потревожило Зхарка, его белую птицу-корову. Она поднялась в воздух, а затем снова уселась на его плечо. У всех фагоров были такие птицы. Их хриплые крики казались музыкой уху фагора. Они играли полезную роль в жизни фагоров, очищая их шерсть от насекомых -- переносчиков болезней.
Пока юный кзанн пребывал в трансе общения со своими предками, на долину опустились низкие облака и пошел густой снег. Свет многократно отражался от земли и низких облаков, и в этом призрачном освещении фагоры окончательно стали похожими на приведения, без теней и четких очертаний. Горизонт исчез из виду. Всё стало расплывчато-серым. Но снегопад не беспокоил фагоров. Ведь они двигались по своим воздушным октавам.
Сейчас, когда церемония кончилась, четверо слуг подвели четырех кайдавов. На каждом из кайдавов сидела филлока. В волосы этих девственных самок были вплетены орлиные перья и бледные горные цветы. Эти четыре юных красотки были выбраны племенем, чтобы услаждать плоть молодого кзанна во время долгого и трудного похода.
Холодный ветер, сорок градусов ниже нуля, дул со снежных вершин Нктрикха на запад, шевеля мех четырех обнаженных дамочек. Но это была густая белая шерсть фагоров, непроницаемая ни для какого холода и ветра -- пока она не намокала...
Ветер разогнал облака. Появились просветы в снежной пелене, сквозь них открывались знакомые очертания ландшафта. Снег шел всё реже. Уже вырисовывались стены ущелья, которое поднималось к невообразимо огромной горе Эстхадок, высочайшей вершине Геликонии, которая поднималась на двадцать тысяч метров выше далекого моря. Чудовищная гора зловеще темнела на фоне зеленоватого неба, ибо на такой огромной высоте уже не выпадал снег.
Взвился штандарт Храст Ирпта. Молодой кзанн поднял руку, как сигнал, и указал вперед. Ударил пятками в бока кайдава. Животное подняло рогатую голову и пошло вперед, твердо ступая по снегу. За ним медленно двинулись легионы. Под ногами трещал лед, на тела падал снег. Вверху парили белые птицы. Поход начался.
Как и предложили предки, удар будет нанесен, когда Фреир в первый раз скроется за Баталиксом. Тогда легионы кзанна уничтожат сынов Фреира, которые живут в городе, где был убит великий дед Хрл-Брахл Ирпта. Этого благородного кзанна заставили спрыгнуть с крыши башни, чтобы принять смерть на земле. Грядет час мести. Город убийц будет стерт с лица земли.
Может быть именно поэтому и плакал маленький Лэйнтал Эйн на коленях матери.
<p>
* * *</p>
Год за годом шли легионы кзанна. Жители Олдорандо не подозревали о надвигавшемся на них роке. Они работали, как обычно, делая свою историю.
Дресил уже потерял всю свою энергию. Он всё чаще и чаще оставался в городе, занимаясь мелкими делами гильдий, которые и без него шли нормально. Сыновья его уже охотились.
Улучшение климата подействовало на всех возбуждающе. Молодежь из гильдий ремесленников хотела бросить свою нудную работу и охотиться. Молодые охотники тоже вели себя разнузданно. У одного из них родилась дочь от жены старого охотника. Начались ссоры, драки.
-- Они ведут себя гораздо хуже, чем мы, когда мы были молодыми, -- жаловался Дресил молодому Аозу Руну, забыв все свои проказы юности. -- Скоро мы все поубиваем друг друга, как дикари Кузинта.
Аоз Рун был зачинщиком драк. Дресил не мог решить, отругать ли ему хорошенько этого молодого забияку или подбодрить похвалой. Он склонялся к последнему, так как Аоз Рун уже был известен, как лучший охотник, что чрезвычайно злило Накхри, сына Дресила. Накхри с неприязнью относился к Аозу Руну, и причиной этой неприязни была черная зависть.