Когда Аоз Рун наконец усмирил обезумевшее животное, его настроение вдруг удивительно улучшилось от этой маленькой победы. Он рассмеялся без злобы, похлопал изможденного хоксни по холке и заговорил с ним мягко, как не говорил ни с одним человеком. Потом стал молча смотреть вверх.
Медленно, уверенно Баталикс пожирал Фреир. Укус фагора. Старые легенды вспомнились Аозу Руну -- оба светила не друзья, а враги, обреченные сражаться друг с другом целую вечность.
Он отпустил поводья, предоставив хоксни самому выбирать свой путь. А почему нет? Он может вернуться в Олдорандо и править им, как прежде. Но разве ему нужен этот город, когда она ушла... ушла, сука... Дол -- это глупое развратное создание, которое понимает его только в постели. Лэйнтал Эйн и Датка Ден, его бывшие лейтенанты, давно плетут против него заговор, он лишь сейчас понял это. Дома его ждет только опасность и предательство.
Натянув поводья, Аоз Рун направил хоксни в самые заросли кустов и поехал через них, не обращая внимания на то, что ветви хлещут его по лицу, а колючки впиваются в одежду. Весь его мир пришел в полный разброд и он не хотел понять причины этого. Между кустами висели высохшие водоросли, но ум его был так далеко отсюда, что он игнорировал эти свидетельства недавнего наводнения.
Нижний ободок Баталикса окрасился серебром, когда светило продолжало втягивать в себя своего врага и владыку. Затем и сам Баталикс скрылся за облаком, которое ветер принес с запада. Начался сильный дождь. Аоз Рун наклонил голову и продолжал ехать вперед. Шум дождя усиливался. Вутра демонстрировал ему свою ненависть. Он был проклят и людьми, и богами.
Наконец хоксни вынес Аоза Руна из кустов на открытое пространство, заросшее густой травой. Элин Тал медленно ехал за ним. Дождь уже хлестал изо всех сил. Низкие тучи быстро неслись над головой, не позволяя светилам появиться на небе.
Глядя из-под намокших бровей, Аоз Рун заметил, что вдали виднеется древняя постройка, сложенная из каменных глыб. За ней в долине протекала незнакомая река. Дождь был таким сильным, что сквозь водяные струи очертания постройки были видны неотчетливо, однако он смог разглядеть возле входа чьи-то белесые фигуры.
Фигуры были неподвижны. Они смотрели. Должно быть они заметили его намного раньше, чем он их. Пес припал к земле и зарычал. Не оглядываясь, Аоз Рун жестом подозвал Элина Тала к себе.
-- Проклятые фагоры, -- легкомысленно сказал лейтенант.
-- Они ненавидят воду, -- сказал Аоз Рун. -- Из-за дождя они не вылезут наружу. Поехали.
И он медленно поехал вперед, приказав собаке держаться рядом. Он не оглядывался и ничем не показывал, что боится. Скоро он понял, что через реку ему не переправиться -- она оказалась широкой и бурной, гневно клокоча между камнями. Лучше подняться на соседний холм. И с вершины -- если, конечно, фагоры пропустят их туда, а проклятый дождь закончиться -- они смогут понять, как вернуться назад, в город. Во время безумной скачки Аоз Рун потерял свои ножны с мечом и остался без оружия, если не считать ножа за сапогом. Это делало его положение очень уязвимым.
Двое мужчин двигались вперед плечом к плечу, собака бежала сзади. Чтобы подняться на холм, им нужно было проехать в опасной близости к фагорам.
Из-за сильного дождя было трудно разглядеть что-либо, но Аозу Руну показалось, что возле хижины стояло пять или шесть двурогих. Чуть сзади лениво жевали жвачку два кайдава, их держали за поводья голые рабы-люди. Эти несчастные апатично смотрели на всадников.
На крыше, нахохлившись, сидели две белые птицы. Ещё две на земле дрались из-за кучи навоза кайдава. Пятая птица сидела в отдалении на камне и рвала клювом какое-то мелкое животное, которое ей удалось поймать.
Фагоры не двигались. Они уже были на расстоянии броска камня, но, казалось, не замечали людей. Всадники уже начали удаляться от них -- и тут бегущий сзади Курд с яростным лаем бросился к фагорам, игнорируя гневные окрики своего господина.
Неожиданная непокорность прежде послушной собаки разрушила весь план Аоза Руна. Фагоры молча бросились вперед. Их пассивная нервная система нуждалась в мощном внешнем толчке, чтобы перейти к активным действиям. Она не возбуждалась, пока раздражение не превышало некой пороговой величины. Но нападение собаки побудило их к действию.
Увидев, что фагоры кинулись в атаку, Аоз Рун и Элин Тал молча пришпорили своих усталых хоксни. Это была опасная скачка. Деревья тут были молодые, их рост не превышал роста человека, а крона имела форму зонтика. Мимо них нужно было скакать низко склонив голову. На земле тут и там валялись громадные камни и хоксни легко могли поломать здесь ноги. Нужно было внимательно следить за дорогой, чтобы хоксни были в относительной безопасности. И Аоз Рун, и Элин Тал вскоре вспотели не менее своих хоксни.
Позади послышались звуки погони. Мимо мелькнуло копьё и воткнулось в землю рядом с беглецами. Хотя других копий не последовало, позади них не затихал топот кайдавов и яростные крики фагоров.
На ровном месте кайдав мог догнать хоксни, но здесь, среди низкорослых деревьев, высокорослые животные были в невыгодном положении. И всё же Аоз Рун и Элин Тал не могли оторваться от преследователей.
Они доскакали до ручья, стекавшего с холма. Здесь Аоз Рун выбрал момент, чтобы оглянуться. Два фагора мчались за ними. Одну руку они вытянули вперед, чтобы защищать лица от хлещущих веток. В другой руке у них были копья. Пешие фагоры отстали и ими можно было пренебречь, они не представляли угрозы.
-- Их кайдавы вскоре устанут, -- сказал Аоз Рун. -- Ну, Серый, давай!..
Они снова помчались вперед. Дождь сначала стих, затем хлынул с новой силой. Деревья окатывали всадников водой, когда те проезжали мимо. Почва стала тверже, но зато увеличилось количество камней. Хоксни пошли тише и два всадника-фагора уже были на расстоянии броска копья. Дело принимало всё более скверный оборот.