Сразу за хижиной остров обрывался. Здесь бурлила вода, но через несколько метров остров начинался снова, словно кит, несущий на спине бесполезный груз камней и плывущий неизвестно куда. Там Аоз Рун смог бы найти безопасное убежище. Ведь фагоры ненавидят воду -- и вряд ли его противник сможет перебраться туда.
Холодная как лед вода стиснула его ноги, как зубы стунжебага. К счастью, разделяющий два острова поток был глубиной всего лишь по колено. Аоз Рун с трудом выбрался на другой берег и тут же упал на землю. Отдышавшись, он повернулся, чтобы снова посмотреть на хижину. Фагор наверняка укрылся там, такой же больной и измученный, как и он сам.
В голове Аоза Руна созрел замечательный план. Превозмогая боль, он потащился по острову, осматривая его берег. Наконец он подобрал две толстых палки. Затем, опираясь на них, словно паралитик, он переправился назад, на первый остров. При этом он не спускал глаз с крепкой двери хижины. Если она сейчас откроется -- он немедленно умрет.
Когда он подошел к хижине, птица фагора громко закричала и спикировала на него, стараясь ударить клювом в глаз. Аоз Рун отбил птицу удачным взмахом палки. Ему удалось сломать ей крыло и птица, отлетев в сторону, рухнула на землю, корчась на траве. Крики её стали ужасными, перья окрасились кровью. Упав на спину, она бессмысленно била уцелевшим крылом, уже не в силах перевернуться и взлететь.
Аоз Рун подошел к хижине и быстро запер дверь хижины, подперев её палками. Дверь сразу же начала сотрясаться от ударов изнутри. Предупрежденный птицей фагор старался вырваться наружу. Но палки держали надежно. Аоз Рун ухмыльнулся. Его план сработал. Если ему повезет -- фагор умрет в этой каменной тюрьме страшной смертью от голода и жажды.
Он хотел пойти обратно, -- но тут взгляд его упал на птицу. Она всё-таки перевернулась и поползла в сторону, беспомощно волоча за собой перебитое его палкой крыло. Кровь лилась из раны с торчавшей белой костью. Ухмыльнувшись, Аоз Рун высоко поднял над головой свой импровизированный костыль и с силой опустил его на голову несчастной птицы. Та мгновенно испустила дух.
Взяв её подмышку, Аоз Рун снова переправился через поток. Там он лег на землю и попытался с помощью растираний вернуть жизнь своей ноге. Боль изнурила его. Фагор всё ещё рвался из хижины, с такой силой, что дверь прыгала на позеленевших бронзовых петлях. Аоз Рун понял, что рано или поздно палки не выдержит -- но пока фагор был выключен из игры и лорд Эмбруддока был вполне доволен собой. Его отчаянный план всё же сработал.
Волоча за собой птицу, Аоз Рун забрался в щель между двумя упавшими деревьями, чтобы укрыться от сырого ветра. Слабость накатывала на него волнами. Он уснул, спрятав лицо в ещё теплые перья птицы.
<p>
* * *</p>
Холод и онемение всего тела разбудили его, вырвали из тяжелого сна. Фреир висел в нижней части западного неба, утопая в золотистом тумане. Повернувшись в своем укрытии, Аоз Рун смог увидеть берег реки. Фагоры всё ещё стояли там. За ними, на склоне холма, лежал мертвый Элин Тал, его уже терзали жадные стервятники. Над холмом висел тусклый Баталикс. Курда нигде не было. Собака либо убежала, либо её убили фагоры.
Нога болела уже меньше. Аоз Рун выбрался из своей щели, встал. На другом берегу потока, всего в нескольких метрах от него, стоял фагор. За ним была хижина, дверь которой была всё ещё заперта. Он выбрался из плена, раздвинув каменные плиты на крыше. Аоз Рун поразился его чудовищной силе.
Фыркнув, фагор повернул голову сначала в одну сторону, затем в другую. Кончики его рогов сверкнули на солнце, когда он сделал это загадочное движение. Вид у него был довольно жалкий, шерсть слиплась от недавнего пребывания в реке.
Как только Аоз Рун поднялся во весь рост, он стал представлять собой хорошую мишень. Фагор метнул грубое копьё. Аоз Рун был слишком удивлен, слишком скован, чтобы увернуться, но самодельное копьё пролетело мимо, совсем рядом. Видимо, у фагора была повреждена рука, иначе бы он не промахнулся.
Аоз Рун сжал кулаки, понимая, что лишь чудом сейчас избежал смерти. К тому же, скоро стемнеет. Озноб подсказывал ему, что необходимо разжечь костер, иначе дело обернется плохо.
Он занялся сбором топлива, благодаря Вутру, что почувствовал себя лучше, сильнее, -- но, тем не менее, он ещё сильнее ощущал, что чем-то болен. Сильно болел живот. Может быть, это просто голод, сказал он себе. Но пища была рядом, нужно только разжечь костер.
Собрав сухие сучья, он нашел укромное место среди камней, начал быстро вращать сухую палочку между ладонями. Дерево обуглилось.
Он насыпал на него трут из мешочка и удвоил усилия. Чудо свершилось, появились язычки пламени. Морщины на грубом лице Аоза Руна разгладились, когда он смотрел на разгорающийся огонек. Фагор стоял неподвижно и смотрел, ждал.
-- Сын Фреира, ты сотворил тепло! -- вдруг крикнул он по-олонецки. Аоз Рун видел сейчас только силуэт своего противника на фоне золота западного неба.
-- Да, я сотворил тепло и теперь намереваюсь поджарить и съесть твою птицу! -- крикнул он.
-- Дай и мне немного!
Аоз Рун посмотрел на него. Боль и усталость прогнали из его мыслей ненависть.
-- Через день или два наводнение кончится. Тогда мы оба сможем пойти по домам. А пока ты останешься там, где ты есть.
Фагор говорил с сильным акцентом и Аоз Рун ничего не понял из его следующих слов. Он присел возле костра и изредка поглядывал туда, где темный силуэт его противника постепенно размывался во тьме опускавшегося вечера.
-- Ты, Сын Фреира, болен и умрешь этой же ночью, -- вдруг сказал фагор.
Аоз Рун гневно вскинул голову.
-- Болен? Да, я болен, но я всё ещё лорд Эмбруддока!