Один мудрец сказал — дом там, где ты. Вот именно эту истину я постигала. И так тепло на душе было, так светло, что слёзы на глаза навернулись. Невероятное, удивительное ощущение.
В комнату вошла, во всю хлюпая носом. Осторожно сгрузила охапку белых роз на пол, разулась и скинула плащ. Только после этого огляделась — за время моего отсутствия ничего не изменилось, даже учебники лежали в том же беспорядке, в каком оставляла.
Единственное новшество — одежда, в которой в лазарет загремела, на кровати разложена. Всё чистое, с ярлычками из прачечной.
Колье, подаренное Кирстеном, лежало тут же, на лифе платья. Я лишь теперь получила возможность рассмотреть украшение как следует — в тот день только в зеркале его и видела.
Красиво? Мало сказано! Волшебно — вот подходящее слово.
Дюжина аквамаринов размером с лесной орех, оправа из белого золота. Камни соединены цепочками очень тонкого, очень хитрого плетения. На цепочках ещё и крошечные подвески из того же золота, украшенные малюсенькими, с булавочную головку, бриллиантами.
А замочек на колье странный — совершенно незнакомая конструкция. Теперь ясно, почему не смогла снять подарок самостоятельно, хотя полдня на эту попытку убила.
И ещё… совершенно ясно, почему Даяна, Лим и Карас взбесились. Будь на их месте я, тоже позавидовала бы. И разозлилась! Потратить пять лет на попытки завоевать парня, чтобы увидеть, как он дарит вот такую безделушку другой — ужас как неприятно. За такое в самом деле убить можно.
Время до ужина провела в тщетных попытках разобраться с домашним заданием, которое свалилось на голову благодаря профессору Паусу — преподу по теории магии иных миров.
Листочек с домашкой принесла Бонара, она же дала конспекты двух лекций, которые я благополучно проболела.
Я не могла не удивиться — Паус никогда ничего не задавал, предпочитая разбирать все вопросы на семинарах. Но сокурсница лишь плечами пожала — мол, кто их, преподов, разберёт.
Ага. А кто разберёт их задания?
Паус предлагал написать сочинение на тему “Если б я был шаман…”. В частности, хотел, чтобы мы поставили себя на место главного шамана племени гоблинов и, исходя из этого, предложили свои варианты решения конфликта с соседним, лишенным магической поддержки племенем.
Притом, что теорию магии иных миров мы учили по урезанной программе, а шаманизм, которым владеют гоблины, вообще-то только условно к магическим практикам относится… задание показалось, мягко говоря, бредовым.
Нет, я, конечно, могу попытаться проникнуться традициями шестого мира и, исходя из этого, описать мироощущение главного шамана племени и примерный механизм его общения с силами природы и прочими сомнительными сущностями, но… зачем? Я же маг-защитник! Мне шаманские практики гоблинов как дракону зонтик!
Чем дольше думала над домашкой, тем чаще вспоминала свою няньку. Она очень любила выдать какое-нибудь глупое задание, чтобы отвлечь от неподобающих, с её точки зрения, дел. От лазанья по деревьям, например…
В итоге, когда за окном сгустился сумрак, а в коридоре послышался уверенный стук каблуков, сообщая — девчонки на ужин топают, моя голова была тяжелей свинца. И болела зверски.
Мысленно высказав профессору Паусу всё, что думаю о нём самом, о его предмете, и гоблинах с их шаманизмом, я впихнула ноги в сапоги, накинула плащ и вышла из комнаты. Заперла дверь, привычно повесила цепочку с ключом на шею. Перчатки натягивала уже на ходу, а капюшон накинула за миг до того, как выйти на крыльцо.
Первый глоток морозного воздуха — сразу стало легче. Второй, и головная боль трусливо попятилась. А вот третий едва не заставил поперхнуться. Просто… просто Кир всегда провожал на завтрак и обед, а вот на ужин ходила сама. Я никак не ожидала увидеть боевика у стен общаги.
Холод зимы отступил под напором невероятной волны жара, которая прокатилась по телу. Я почувствовала, что краснею. Да, я — Эмелис из рода Бьен, чья способность контролировать эмоции повергала нанятых папой учителей в приятный шок, краснею, как последняя дура! И объяснить свою реакцию не могу! Равно как и причины, по которым сердце пустилось в пляс.
Стараясь не думать о происходящем, спустилась по широким ступеням и сразу же угодила в капкан рук.
— Привет. — Синеглазый подарил лёгкую улыбку и словно невзначай коснулся моих губ губами.
— Привет. — Не уверена, что сказала вслух. За грохотом сердца, собственный голос был не слышен.
Кир подарил ещё одну улыбку. Потёрся носом о мою щёку, спросил:
— На ужин идём?
Не ответила. Не ответила потому, что не только все слова — сам алфавит в этот миг забыла! Вот… вот более глупого вопроса придумать не мог?
Боевик, заметив мою оторопь, ухмыльнулся. Взял за руку и увлёк к узкой дорожке, которая пересекает аллею и выводит на другую, ту, что тянется мимо корпуса мужского общежития, общежития для персонала и, собственно, столовой.
— Мелкая, о чём ты так усиленно думаешь?
— О шаманизме гоблинов, — не моргнув, солгала я.
— Задание Пауса? Да, нам тоже привалило. И что именно тебе не понятно?
— Мне не понятно, зачем мы должны тратить время на эту ерунду.
Сказала, а сама… Вот зря я на профессора ругалась! Мне не злиться, а благодарить Пауса нужно! Если б не эта домашка, о чём бы я сейчас с Киром говорила? А так…
— Кир, ну сам посуди! Для чего мы учим теорию магии иных миров? Если отбросить шелуху, смысл занятий — подготовка к возможной войне. Если они к нам, или мы к ним пойдём. Но ведь шаманизм — не магия, у него замедленный принцип действия. В случае нашего вторжения в шестой мир, шаманы просто не успеют среагировать, а в случае обратной атаки, от шаманов вообще никакого толку. Они же к истинной природе мира обращаются, а наш мир им чужой, духов, способных донести просьбу шамана, тут попросту нет!
Губы боевика вновь в улыбке растянулись, голос прозвучал мягко:
— Эмелис, но ты же понимаешь, что не всё так просто… То, о чём говоришь — лишь верхушка айсберга.
Я отпираться не стала. И вообще, искренне обрадовалась возможности продолжить этот разговор. Да, пустой! Зато безопасный!
— Ну, можно предположить, что в наш мир приведут группу шаманов, и эти самые шаманы сумеют приручить наших духов, а те, в свою очередь, донесут просьбы гоблинов до мира…
Кир резко остановился, сцапал в охапку. Я, конечно же, запнулась, растеряла добрую половину “умных” мыслей. А сердце подскочило, забилось где-то в горле.
Ещё одна улыбка, как будто лукавая, и губы сообщника накрывают мой рот, прерывая на полуслове — я как раз про возмущение магического фона, которое, по идее, в случае заброса группы шаманов, мы должны будем засечь, сказать хотела…
Разум поплыл, колени ослабли, по телу новая волна жара прокатилась. Я пыталась объяснить себе — Эмелис, не надо! Не надо принимать эти ласки! Ведь тебе прекрасно известно, что его поцелуи сводят с ума, лишают воли и заставляют забыть обо всём. Так остановись, Эмелис! Сейчас же!
Но остановились мы лишь тогда, когда этого захотел Кир…
— Прости, любимая. Не удержался, — шепнул синеглазый. Потом опять за руку взял, добавил, подчёркнуто заинтересованным тоном: — Ты продолжай…
— Что “продолжай”? — выдохнула я.
— Про гоблинов. Ты так здорово о них рассказываешь…
Несколько лет назад, светило верилийской моды — мастер Эросит — предложил всем дамам благородного сословия отказаться от традиционных панталон. Вместо панталон он решил ввести в гардероб иную деталь — два лоскутка ткани, соединённых верёвочками.
Помнится, когда я впервые эту штучку (названия которой до сих пор не придумали, кстати), надевала… в общем, я тогда нечто похожее испытывала. То есть, с одной стороны всё в порядке, всё правильно, ничего особенного не происходит, но уши, почему-то, факелам подобны.
— Гоблины, они… они… такие гоблины!