— Здравствуй, Ярослав. Присаживайся, — на моё удивление женщина поприветствовала на неплохом русском. Она села в кожаное кресло и закинула ногу на ногу. Из распахнувшейся хламиды показалась ножка в чулках.
— Вы кто? Не слышал, чтобы представились, — решил поиграть в упрямство и остался стоять.
— Сядь, я сказала! — она щёлкнула пальцами, мои ноги подломились, и я рухнул на пол. — Не любишь подчиняться? Тем интересней будет, Апполончик, — ведьма уже почувствовала, что внутри этого сосуда сокрыто много Силы, и от предвкушения её начало потряхивать.
Меня отпустило, я опять почувствовал свои ноги и залез на стул.
— А ты любишь подчинять? Нравится унижать беззащитных? — я отбросил политесы и с вызовом посмотрел в глаза.
— Конечно! А для чего ещё нужна власть? Перед властью все должны ползать на коленях и лизать обувь, — она замаслившимся взглядом показала на свою чёрную лакированную туфлю.
— Воздержусь, я не фетишист.
— Будешь, если жить захочешь, — равнодушно ответила. — Все лижут. Некоторые даже с удовольствием. Можно лизать и в другом месте.
— Обломишься, — отзеркалил равнодушие. Хрена тебе, а не туфли или где повыше.
— А почему? Попробуй, может тебе понравится?
— Не понравится. Этот мир встал с головы на голову. Рядом с сильными женщинами не оказалось сильных мужчин, и у вас сорвало башню от вседозволенности.
— Разве это вина женщин, что мужчины обмельчали?
— Нет, но зачем насилие? Знаю одну девушку, она даже в борделе осталась человеком, — я вспомнил Дашу из стриптиз-клуба и продекламировал Маяковского:
Есть тети как тети,
Есть дяди как дяди,
Есть люди как люди,
Есть бляди как бляди.
Но в жизни бывает
Порой по другому:
Есть дяди как тети,
Есть тети как дяди,
Есть бляди как люди
И люди как бляди!
— О, да ты поэт! Наверное, ты даже пытаешься издавать свои стишки, мой белокурый друг? — сделала вид, что заинтересовалась, и несколько раз демонстративно похлопала в ладоши. А в глазах тот же омут плохо скрываемого вожделения.
— Это в прошлом, сейчас у меня другие увлечения. Так как тебя зовут?
— Зови меня госпожа Кардинал.
— Гм, Кардинал, если ты такая сильная, к чему эти украшения? — я поднял руки и позвенел кандалами. — Или ты боишься?
— Я магистр магии, а скоро буду архимагом! Я никого не боюсь! — она махнула рукой, и открывшиеся кандалы с металлическим звоном упали на пол.
— Откуда такая самоуверенность? — потёр руки, разминая. Я опять чувствовал свой источник и прекрасно видел все пять стихий в источнике собеседницы. Не хватало только Силы жизни и воздуха.
— Это не самоуверенность, мой белокурый друг, а опыт. Бояться глупо…
Зазвонил интерком и пролаял по-немецки.
— Пойдем, малый ковен уже собрался, покажешь, насколько ты храбрый на деле, — она встала и скинула с себя хламиду, оставшись в корсете и чулках. Её глаза засветились красным, и фиолетовые свечи в подсвечнике вспыхнули. Дешёвый фокус, я тоже так могу.
— Ну, пойдём, коль не шутишь, — тоже встал и приготовился врубить Щит.
Мы вышли из кабинета и пошли по пустым коридорам, исписанными рунами, из открытых дверей других келий на стены падал холодный свет ночного солнца.
Мы дошли до высоких дверей и вступили в просторный зал. На полу была нарисована знакомая по Питеру огромная звезда Давида, вписанная в окружность, в центре стоял прямоугольный алтарный камень с бороздками кровостока. Во главе каждого луча замерло шестеро женщин в плащах. Я их узнал по источникам — именно они похитили меня. Только Лопухину нигде не было видно — она ехала с нами в минивэне, но сейчас её здесь не было.
— Хочешь меня? — ведьма отставила подсвечник и шепнула на ухо, прижавшись сзади.
— Не очень, — я прикидывал варианты, как справиться со всем ведьмами сразу. Гневом шандарахнуть по площади? Или начать фаерболами пуляться? Не факт, что смогу их вынести одним махом. А какие у них в загашниках атакующие заклинания, проверять не хотелось. Хотя, Щит Бурбонов вроде как абсолютный. Но, например, против ментальных атак — бесполезный.
— А придётся! — она хрипло засмеялась, куснула за мочку уха и стала стаскивать с меня уже потрёпанный фрак. Решил воспротивиться, но не преуспел — вдруг по обонянию резко ударило жасмином, и накатило дикое желание. Ведьма отбросила мой пиджак и принялась за штаны — расстегнула их и стащила вместе с трусами до пола. Стащила и отбросила ботинки, поднялась с колен.