— Я против такого способа с нашим сыном! — взвилась Кристина.
— Сам не хочу, так что Дуня… тьфу ты, Адонго, научит, как можно обойтись без экспериментов с МЖМ.
— Никогда бы не поверила, что буду только ЗА твою женитьбу на посторонней темнокожей женщине!
— Я теперь тоже «за»! — в разговор влезла Лена. — А вдруг у меня тоже будет сын? Да и если будет дочь, тоже способ твоей Дуни пригодится!
На следующий день ровно в полдень в одном из светлых залов королевского дворца распахнулись двери, и в них появилась чернокожая красавица, в которой я еле узнал африканскую архимагиню.
Мажордом стукнул своей палкой о пол и объявил: — Принцесса африканского континента Адонго Танзийская!
— Рот закрой и вручи девушке букет! — тихонько скомандовала Исабель, прикрыв свои губы веером.
Пришлось собраться и, скрыв своё удивление, заняться делом. Вручил букет, подвёл Адонго к Исабель, встав на колено, преподнёс невесте коробочку с кольцом.
— Я старый солдат и не знаю слов любви. Короче, выходи за меня, — выдал я темнокожей красавице, заставив поморщиться Исабель от своего спича.
На лице Адонго не дрогнул ни один мускул: — Я согласна, — величаво кивнула она.
Я поднялся с колена и одел ей на безымянный палец кольцо, она в свою очередь окольцевала меня, и мы повернулись к Исабель.
— Благословляю вас, дети мои! — королева Испании перекрестила нас. — Ярослав, ты можешь поцеловать свою теперь уже невесту.
Я осторожно прикоснулся губами к губам Адонго, та неожиданно обвила мою шею руками и ответила страстным поцелуем.
Глава 19
Он год принцессе глазки строил и шоколадки покупал.
А ей хотелось, чтоб как в сказке — и бал, и бал, и бал, и бал…
Один из высоких кабинетов в Ватикане. Матриарх вызвала к себе кардинальшу и заставила держать ответ.
— Франческа, дитя моё, расскажи, как прошло испытание молодого Бурбона? — ласковым тоном спросила глава Римской католической церкви.
— Ваше преподобие…
— Когда мы наедине, я разрешаю звать меня по имени, — Матриарх попыталась настроить кардинальшу на доверительную беседу.
— Как вам будет угодно, — склонила голову собеседница, которую не обманул тон Матриарха. — Малгожата, ваше задание выполнено в точности, он овладел мной на шаре-анализаторе. В момент нашего одновременного оргазма выплеск Силы был настолько велик, что шар перегорел и разрушился. Таким образом, доподлинно не удалось установить, какого ранга испанский принц, — Франческа достала из кармана мантии тряпицу, развернула её, и перед Матриархом появился почерневший осколок стекла. — И у меня не получилось считать остаточные энергии, разрушившие шар. Может, получится у вас?
Матриарх взяла в руку осколок, покатала его на ладони и небрежно уронила обратно на ткань.
— Нет, ничего не осталось. Больше ты мне ничего не хочешь сказать? Ничего странного или необычного не заметила?
— Нет, — скромно потупила глаза кардинальша.
— А скажи мне, как могло получиться, что шар, выдерживающий Силу трёх архимагистров одновременно, мог разрушиться от выплеска Силы предполагаемого архимага и обычного магистра? Ты же по прежнему магистр? — Малгожата пристально посмотрела на собеседницу.
— Я не знаю…
— Не знаешь, что?
— Не знаю, почему перегорел анализатор.
— Какой твой ранг? — жёстко спросила Матриарх, которой надоело тянуть ответы из подчинённой.
— Всё тот же — магистр, — Франческа, наконец, подняла глаза и ответила прямым взглядом. Ей нечего было бояться — шар разрушен, второго под рукой нет, никто не сможет уличить её во лжи.
— Ты знаешь, а я ведь планировала поставить тебя на своё место, — Малгожата откинулась в кресле и с интересом энтомолога рассматривала сидящую перед ней женщину, как диковинную бабочку. — Франческа, ты меня разочаровала. Неужели, какой-то мужчина смог настолько вскружить тебе голову, что ты забыла о долге перед церковью?
— Ваше преподобие, я не понимаю, о чём вы…
— Девочка, я отслеживаю ранги всех значимых иерархов церкви. Я почувствовала, что ты стала архимагистром без всякого шара. Лжесвидетельствовать — большой грех, дитя моё. Ты будешь лишена сана и наказана, — Малгожата открыла ящик стола и достала наручники. — Надень блокираторы и смиренно прими неизбежное.
— И не подумаю! — Франческа тоже откинулась в кресле и скрестила руки на груди.