Но более всего в мою голову залезла мысль о том странном замерзшем попутчике, которого я тащил на себе. Мне очень интересно, кто он и почему он там лежал?
Осенний лес. Неизвестное мне место. Почему-то мне не хочется знать о том, где я нахожусь. Мне всё итак нравится. Красота. Чувствую, как это время года показывает все свои золотые краски.
Мне так сильно хотелось прогуляться по нему, что я сразу рванул по неизвестной тропинке, что есть мочи. Хотелось бежать быстрее и быстрее.
Мимо меня проносились деревья. Хотя почему-то, когда я удалялся всё глубже в лес, то тем тревожнее мне становилось. Деревья по дороге становились уже не теми приятными, зазывающими, а выжженными, будто тут кто-то недавно повоевал и пробежался с кучкой огнемётчиков, уничтожая неведомую болезнь.
Впереди я увидел силуэт, одинокий женский силуэт.
— Эй! Ты в порядке? — окрикнул я девушку.
Однако она ничего мне не ответила и продолжила стоять и смотреть на взрывающиеся неподалёку от неё салюты смерти.
— Что ты делаешь? Отойди! — продолжал я.
Когда я уже был близко, то сразу же узнал эти рыжие волосы. Это была Лалу.
— Лалу, уйди оттуда! — я подбежал и резко дернул её в свою сторону…
— Ну привет, дорогой… — ответила…
Симон!
В эту секунду моё лицо было как на той картинке с кричащем лицом, хотя вроде и я орал эту первую букву алфавита.
Я орал так, как орут вуки.
«Что? Не может быть! Почему Симон стал Лалу!? Это ненормально!» — эти мысли неслись у меня в голове со скоростью сверхзвуковых самолётов, делающие разные виражи.
— Что ж ты меня не признал. Это же я, Силу!
— Уйди маньячина! — я резко пнул его по ноге и побежал на всех парах куда глаза глядят. Главное — подальше от этого ненормального!
Я снова куда-то бежал и врезался в чью-то грудь.
Девушка, в которую я врезался, обняла меня и прижала к себе. Я сразу узнал это платье в стиле готической лолиты.
Сиелла.
Только она могла всё объяснить без слов.
— Сиелла, ты не поверишь что со мной произошло-ло…
— Ну давай, расскажи мне удивительную историю. — Мне улыбался Бернхард в платье, где женскую грудь имитировали водяные шарики с тёплой водой.
Я обомлел.
— Ложись! — кто-то крикнул в мою сторону.
Я моментально пришёл в сознание и пригнулся, как тут же в мертвеца прилетел большой и увесистый портфель, который смог снести голову нежити с плеч.
Тут же я выпал из хватки монстра и меня мгновенно схватили за руку и тащили куда-то обратно, в осеннюю чащу.
Я просто бежал, не сопротивляясь, ведомый какой-то неизвестной спутницей. Как я догадался? Так женский голос скомандовал мне пригнуться.
Когда всё закончилось, то мы сели у дерева. Мне было очень страшно смотреть на следующее порождение этого лесного карнавала. Любопытство всё равно выиграло в неравной схватке со страхом, при том, что чувство боязни было в разы сильнее.
Мой взгляд начал медленно идти в сторону девушки. Чёрная, ушитая, форма, ленточка на рубашке, завязанная как бабочка и черные как уголь волосы с глазами. Вики! Она спасла меня! Только её не схватили и не заменили идиотскими Симоно-Бернхардскими клонами.
— Вики, какое облегчение, что ты спасла меня. Я уже было собирался прощаться со всем и начинать верить во всех существующих и не существующих богов… — я сильно разошелся, что и сам не помню что в те секунды ещё говорил со слезами на глазах.
— Лио, успокойся. Всё пройдёт. Я рядом. — Она положила мне руку на голову и погладила мои пепельно-белые волосы.
— Фух. Я знал, что ты будешь такой спокойной и адекватной даже в таком безобразии!
Затем она засунула руку в карман и достала очень дорогую трубку для курения. Насыпала туда табаку и подожгла из спички. Затем затянулась и с серьёзным видом выдохнула целый клуб дыма, при этом, не закашляв, будто это нормально для неё.
— Виктория… — кажется, она меня тоже пугает. — Когда ты начала курить?
— С двенадцати лет, когда мне разрешили родители. Я же знаешь эту историю.
Я снова выпал в осадок. Пожалуйста, кто-нибудь, добавьте ещё реагентов!
Я снова посмотрел на Вики, но тут же удивился: её лицо таяло и волосы выпадали, будто бы она, как восковая кукла, растопилась на солнце.
— Ну ты даёшь, мой внук, деда не узнает своего. Позор!
Он смахнул с себя остатки того, что представляло из себя мою девушку минуту назад, а потом со всего размаху ударил меня своей курительной трубкой, которую я поцарапал в детстве, по лбу. Его удар был настолько сильным, что мой затылок ударился об ствол дерева…