Прошел еще год. У родственников узнал адрес и написал письмо в НьюЙорк. И ждал письма, ждал ответа . Знал заранее, что Софа помочь не захочет. Уже давно он перестал существовать для нее. Незатихающая обида, злость за то, что ушел тогда к другой, продолжала бушевать в ней . Он их бросил, и поэтому не заслуживает уважения , ни как отец, ни как человек. И дочери передавались эти ее чувства.
.
... Но через пару месяцев пришло письмо от Иры, что его анкетные данные отсланы уже в ХИАС. Он стал готовиться. Вначале чувствовал себя неловко перед Ольгой А потом подумал, что, собственно, ничего их особо не связывает. Ну, прожили вместе пару лет. Ну, терпела она его. Но и он ведь квартиру ей помог получить, и дачку купил.. А едет он потому, что ему нужна операция. У него нет другого выхода.
Когда он сказал ей обо всем этом, она спокойно ответила: "А я всегда знала, что так оно и будет рано или поздно. Там твоя дочь, да и с женой бывшей, наверно, сойдешься" Он ничего не ответил . Возможно, так и подумывал, сам себе не признаваясь в этом.
Спустя еще несколько месяцев, в жаркий августовский полдень он стоял в растерянности в аэропорту Кэнэди. Встречали его зять с дочкой и подросший внук. Поехали по шумной , с бесконечной вереницей машин трассе.. . По дороге дочь сказала .
-Мы сняли тебе комнату, папа.. Плата невысокая. Наяна кое-что выдаст из мебели. Холодильник мы тебе заполнили. Соседи русские. Постепенно освоишься.
...Так он стал жить в Америке. Конечно, не ожидал, что примут его с распростертыми объятиями. Но все же была надежда, что не так все будет. А вышло совсем по другому. И лишь нечастые телефонные звонки напоминали, что есть у него здесь дочь.
...... Ирочке шел четвертый год, когда Борису пришлось пережить несколько невыносимо трудных дней. Софе вдруг понадобилось среди зимы уехать в Кисловодск. Ребенок был оставлен на попечении специально найденой няни. Сознавая свою родительскую ответственность, он ежедневно приезжал домой к семи часам, трезвый как стеклышко, принимал из рук в руки Ирочку и поиграв с ней немного, укладывал в кровать.
Однажды его разыскали днем на работе и сказали, чтобы он срочно ехал домой- ребенок заболел. Он примчался на такси. Еще утром у Ирочки поднялась температура и няня вызвала неотложку. Врач сказал, что это ангина, К вечеру, состояние ухудшилось. Стрелка термометра перевалила за 40, девочка вся горела, тяжело дышала. Он растерянно смотрел на нее, не зная,что предпринять. Снова "Скорая". У врача возникло подозрение на дифтерит . Он сказал, что эта давно забытая инфекция снова стала возращаться. В области уже имеется один случай. Необходимо срочно ребенка госпитализировать,чтобы исключить диагноз. Борис совсем растерялся Что же делать? Софа ни разу не отдавала ее в больницу, уверенная , что там к ребенку никто и не подойдет, не посмотрит. При малейшей необходимости, вызывались самые известные ей светила и девочка лечилась дома под их наблюдением. Но сейчас ему необходимо было срочно сделать выбор и он стоял, весь облитый холодным потом, не зная, что делать. Но выхода не было. Ребенку становилось хуже.
Он не помнит, как пережил эти два дня. Как сидел скрючившись под закрытой дверью детского инфекционного отделения, дожидаясь утра, и как, наконец, услышал от дежурной медсестры, что температура немного понизилась, а предварительный посев не показал дифтерийную палочку. Он отвернулся к окну,чтобы женщина не заметила, как он плачет. Забросив работу, он стоял целыми днями под окнами, пока , наконец, Ирочку подвели к окну и он увидел ее, худенькую и бледную, как призрак. "Хочу домой"- неслышно просила она через толстое оконное стекло. И он, улыбаясь ей через силу, вдруг подумал, что в этом слабеньком существе, в нем единственном, весь смысл его существования. И что больше ничего ему в жизни не нужно, ничего.
....В большом госпитале , после долгих высиживаний в душных, грязноватых ожидалках, после трудных тестов и экс-реев, врач, молодой симпатичный индус сказал, что лучше всего попробовать исправить дефект позвоночника оперативным путем. Хотя весь процесс уже слишком застарелый, и шансов особых на успех нет. Но "its up to you" , то есть, как хочешь. А он не знал, как хотеть.И советоваться не с кем было. Ходил с трудом в Джуиш Центр , учил слабо поддающийся английский. В ближайшем польском магазине покупал себе на фудстемпы продукты.Тосковал вечерами у расскрытого окна., наблюдая шумную, полную звенящих детских голосов улицу Боро Парка .
Постепенно освоился в доме, где жило много русских. Иногда сидел на вынесенном из комнаты стуле, слушал разговоры соседей. Кто-то жаловался, кто-то хвалил Америку. А он молчал. Думал, что для него, кажется, нет разницы. Ловил себя на мысли, что если честно, то ехал сюда лишь с одной целью- быть на старости лет ближе к родным.
Но увы, этого не произошло. Редкие звонки -так, лишь бы считалось. Иногда он просил дочь или зятя позвонить куда-нибудь по поводу какой-нибудь бумаги, объясниться по английски. Отказа не было. Но и интереса к себе не чувствовал никакого. Он знал, что продолжается прежняя тактика. Софа,живущая вместе с детьми, не желает, чтобы он был приближен к семье.