Жорот осторожно дотронулся до ее здоровой руки и послал заклинание. …Когда он поднялся, лицо пострадавшей стало гораздо ме-нее бледным, но в себя она не пришла. Колдун повернулся к ле-карю, который молча наблюдал за ним:
– С рукой у нее все в порядке. Приведите ее в чувство… И пришлите, пожалуйста, к Лотте.
Он собирался уходить, но лекарь остановил его. Старик ощупал чуткими пальцами руку женщины и внимательно глянул на Жорота.
– Вон там лежат два гвардейца. Они безнадежны. Может быть, вы попробуете…
Колдун вздохнул – реакция лекаря была естественной для человека, увидевшего мгновенное исцеление. И покачал головой:
– Я не врач… Не профессионал. Мои познания в магической медицине предназначены исключительно для самолечения. Горти – первая, на кого я рискнул воздействовать.
Да и то потому, что перелом – простейшая вещь, без кровоизлияний, заражений…
– Вы можете попробовать.
– Вы сами сказали, что они безнадежны. Для лечения пов-реждений такого уровня нужен настоящий целитель.
– Хотя бы взгляните, – настаивал старик.
Жорот пожал плечами, – ему было проще согласиться, чем спорить:
– Пожалуйста.
В углу на двух матрацах действительно лежали двое солдат. У того, что постарше, была перевязана грудь – на бинтах расплы-валось кровавое пятно. Второй, почти мальчик, с забинтованной головой и закрытой марлевым тампоном раной на боку.
Вдруг лекарь нагнулся над старшим, положил пальцы ему на шею. Вздохнув, поднял глаза:
– Этому уже никто не поможет. Посмотрите хотя бы мальчика. Старик подозвал двух лакеев, исполняющих обязанности санитаров, и приказал им унести тело. Жорот присел на корточки возле мальчика – он был без сознания. Осторожно дотронувшись до его груди, колдун "просканировал" раны.
– Сотрясение мозга и ножевая рана, – констатировал кол-дун. – Вероятно внутреннее кровотечение. Он не выживет.
Старик напряженно взглянул на Жорота:
– Вы даже не попробуете спасти его? Вы за полминуты зале-чили перелом! Закройте те раны, что сможете и…
Тот мрачно усмехнулся:
– Чтобы меня обвинили в его смерти?
– Попытайтесь – хотя бы из сострадания. Дайте ему шанс.
Жорот покачал головой и выпрямился:
– Извините. Когда вы сможете заняться Лоттой?
Лекарь помрачнел. Но, уяснив, что с колдуном спорить бес-полезно, перевел разговор на свои обязанности:
– Я сначала приведу в чувство Горти.
Колдун, кивнув, поторопился вернуться в покои королевы. Лотта, к моменту появления Жорота, перебралась вместе с подносом на другой диван, расположенный напротив стереоэкрана во всю стену – включенного. Обернувшись на шаги, женщина кивком указала на свободную часть дивана.
– Горти и лекарь подойдут, как только смогут, – сообщил колдун.
– Спасибо… С Горти все в порядке?
– Почти.
– Что значит "почти"?
– Нервный шок. Думаю, частично болевой – вряд ли кто из находящихся на нижнем балконе остался невредимым… Но ничего серьезного. Вы голодны? С полуфабрикатами я справлюсь.
– Потерплю. Но если вы хотите есть – все в вашем распоря-жении.
Колдун молча покачал головой.
Лотта вдруг сделала звук стерео громче. Комментатор – симпатичная женщина – говорила: -…погибших на дворцовой площади. По последним данным в больницы обратилось около полутора сотен человек с повреждени-ями различной тяжести. Кто же виноват в трагедии?..
Вдруг дверь распахнулась, с громким стуком ударившись о стену.
Жорот вскочил, машинально прикрыл Лотту защитой и только потом разглядел, что опасности никакой нет. В комнату ворва-лась полная пожилая женщина с безумными покрасневшими глазами, распухшим носом, которая, плюхнувшись на колени, заревела-зап-ричитала в голос:
– Госпожа, явите милость свою! Один у меня сынок остался!
Женщина на коленях подползла к дивану королевы. Лотта, села, что было почти на пределе возможностей, и попыталась ее успокоить.
Из воплей толстухи колдун наконец уяснил, что она просит королеву, чтобы Жороту приказали вылечить ее сына. Колдун чер-тыхнулся про себя, решив, что он припомнит это старикашке-ле-карю. Королева, тем временем, разобралась, что к чему, и властно сказала:
– Я все поняла. А теперь выйди, Верта!
Толстуха, продолжая завывать, и напоследок облобызав руки своей покровительнице, прикрыла за собой двери.
Лотта взглянула на Жорота. Колдун невозмутимо выдержал ее взгляд, с интересом ожидая, что она будет делать.
– Вы мне солгали. Что в действительности было с Горти?
– Ничего особенного, – пожал плечами колдун, – обычный перелом. И я вам не лгал – о ситуации на момент, когда мы раз-говаривали.
Глаза Лотты полыхнули огнем. Но королева сдержалась.
– Вы действительно можете помочь сыну Верты?
– Нет.
Королева скривила губы:
– А если я прикажу?
– Вы не спасете мальчика, а мне испортите репутацию. Не стоит усугублять ошибку вашего лекаря… Как не стоило давать этой женщине неоправданную надежду. Я не целитель, поймите, по-жалуйста! В случае Горти я просто ускорил время. То есть для ее костей прошло два или три месяца.
– А мальчику ускорение не поможет?
– Слишком серьезные раны.
За дверью послышались приглушенные всхлипывания – Верта подслушивала. Жорот, приподняв брови, кивнул в сторону двери. Королева, вздохнув, позвала женщину.
Та появилась, утирая рукавом лицо, с поникшими плечами, абсолютно раздавленная.
– Ты сама все слышала.
Верта, не в состоянии сдержать рванувшихся рыданий, бро-силась вон. В дверях она столкнулась с Горти и лекарем. Старик проводил женщину взглядом.
Колдун приблизился к лекарю и тихо сказал:
– Я не понимаю, зачем вы это сделали. На глупца вы не по-хожи…
Старик резко отозвался, почти крича:
– Вам не знакомо милосердие! Вы отказались помочь ранено-му, я надеялся, что хотя бы материнское горе смягчит вас… Я ошибся.
– Что ж, я тоже ошибся. Вы – глупец… Причем не самой приятной разновидности.