– Хранилище? В смысле, там книги хранятся?
– Ну да. Очень много книг, и целых три хранителя. Говорят, несколько лет назад одна девочка даже поступила в обучение на хранителя. Но это ей очень повезло – она выиграла какой-то там конкурс, и ее направили на учебу…
Вторым зашел Лотто. Он тоже не помнил родителей, на вопрос об оценках, уклончиво ответил "по-разному". Когда Жорот стал уточнять, выяснилось, что по большинству предметов у мальчика "отлично" и "хорошо", только по мастерству и огородничеству он еле вытягивает на "удовлетворительно".
– А чем любишь заниматься в свободное время?
Мальчик молча пожал плечами.
– Что, все время на учебу уходит?
Лотто пренебрежительно фыркнул:
– Я задания за час-полтора делаю. Ну… в игры всякие играем. Когда в мяч, когда в полицейских и бандитов. Я еще в клетки люблю играть, только Перес с прошлым выпуском ушел, а с остальными неинтересно.
– Что за клетки?
Лотто терпеливо пояснил:
– Доска делится на клетки, черные и желтые, через одну. Два игрока, у каждого своя армия, правила разные, как какая фигура ходит…
– Все, я понял. А читать любишь?
– А что читать-то? – мрачно спросил Лотто, – в приютском хранилище едва пятую часть книг разрешают брать…
– Почему ты так решил?
– Каталог же общий… Я ради интереса и подсчитал, что из пяти выбранных книг мне только одну дают.
– Мервин сказал, ты любишь возиться с детьми?
Мальчик неожиданно улыбнулся. Застенчиво сказал:
– Они… очень интересные. Разные.
Третья девочка, Олли, была худая и какая-то зажатая. Села, сложив руки на коленях – видимо, их приучали к этой позе – только тело не расслаблено, а напряжено, губы сжаты, глаза настороженные и смотрят в пол. На вопрос, помнит ли она родителей, Олли кивнула. Тихо сказала:
– Мама умерла, когда мне исполнилось девять. И меня отправили сюда.
Училась она на "хорошо" и "отлично", только по поведению было "плохо".
– Почему?
– За систематические нарушения, – отозвалась она заученной фразой.
– Какие именно?
– Спросите у Мервина.
Колдун сжал губы, чтобы скрыть улыбку. Ответ был на грани грубости, Олли, в отличие от предыдущих подростков, не собиралась откровенничать с незнакомцем, даже ради возможности получения хорошей работы.
– Чем ты любишь заниматься в свободное время?
– Рисовать. Читать, – не поднимая головы, тихо ответила девочка.
– Какую книгу ты сейчас читаешь?
– Баллады северных провинций.
– Романтические баллады?
– Нет, это сборник героического эпоса.
– И что тебе в нем нравится?
– Язык очень интересный, архаичный. Большая часть сюжетов заимствована из соседних провинций, но четыре или пять историй я больше нигде не встречала, и очень любопытно наблюдать, как изменялись баллады со временем.
– Ты покажешь мне свои рисунки?
– Они у преподавателя Риггла. – безучастно отозвалась девочка.
– Это преподаватель рисования?
– У нас нет такого предмета. Ригл преподает кройку и шитье и ведет художественный класс.
– Хорошо. Если я зайду к Риглу, мне можно будет взглянуть на них?
Олли впервые подняла голову, взглянула в лицо колдуну и кивнула.
– Да.
Вдруг дверь распахнулась и в комнату вбежал Ивин, тащивший за собой Тину.
– Папа! – мальчик бросил руку женщины и вскарабкался к Жороту на колени.
– Извините, что мы помешали, но Ив проснулся и потребовал вас, – с немного виноватым видом сказала Тина.
– Это вы извините, что я оставил его вам так надолго… Благодарю, Олли. Позови, пожалуйста, последнюю девочку.
Ивин, тем временем, соскочил с коленей и побежал обследовать комнату. Это заняло у него не больше полуминуты, после чего ребенок решительно кинулся к Жороту, и, схватив его за руку, потянул к выходу.
Колдун взглянул на Тину, та только руками развела.
В это время в двери появилась следующая девочка – полненькая крепышка с темно-коричневыми волосами, заплетенными в косу.
– Здравствуй. Как тебя зовут? – спросил колдун, беря Ивина на руки. Но мальчик не собирался сидеть спокойно, он тут же принялся вырываться, требуя, чтобы его спустили на землю.
– Мира, – отозвалась девочка.
– Мира, а Олли далеко ушла?
– Думаю, нет.
– Позови ее, пожалуйста, – когда за Мирой захлопнулась дверь, Жорот повернулся к Тине.
– Присмотрите за ними обоими, хорошо?
– Да, конечно.
Мира вернулась с Олли и колдун спросил:
– Олли, ты не могла бы приглядеть за Ивином, пока я буду говорить с Мирой?
Олли кивнула. Присев около мальчика, она внимательно посмотрела ему в лицо.
– Здравствуй.
Ивин настороженно кивнул.
– Познакомимся? Как тебя зовут?
– Ив.
– А меня Олли. Хочешь, я тебе покажу зайчика?
Глаза у ребенка загорелись:
– Настоящего?
– Конечно. С длинными-длинными ушками.
– Идем, – топая к выходу, Ивин придирчиво уточнял, можно ли будет погладить зайчика, или на него можно только смотреть, как на тигренка, которого показывал ему папа.
– Садись, пожалуйста.
Мира села в той же позе, что и обе ее предшественницы, бойко и уверенно отвечала на вопросы. Училась она на "хорошо" и "удовлетворительно", в свободное время любила возиться с малышами. На вопрос, чем она с ними занимается, Мира удивленно пожала плечами:
– В игры разные играем. В дочки-матери, колечки, прятки, да мало ли… Я, конечно, не играю, а слежу, чтобы все было в порядке. Они же постоянно норовят поссориться и передраться, – Мира извиняюще улыбнулась.
– А читать ты любишь?
– Я часто читаю малышам перед сном – мне воспитатели доверяют.
– А сама что-нибудь читаешь?
– Нет. Не интересно, – честно отозвалась она.
– Благодарю… Как я могу увидеть Мервина?
– Подождите немного, я его найду и позову, – девочка вприпрыжку выбежала из комнаты.
– Что скажете? – воспитатель вошел бесшумно, или Жорот слишком задумался.
– Мне хотелось бы задать вам еще пару вопросов. У вас есть время?
– Да.
– Пожалуйста, просветите меня относительно правил приема на работу ваших воспитанников.