Ох, что-то понесло Остапа-то... Возвращаясь к хронологии, что я хотела тебе рассказать... Три недели ровно я приходила в себя - гуляла и слушала жизнь, любуясь на нее, оживала в дневном мире, пытаясь привыкнуть спать ночью. Это ни с чем не сравнимо - каждая мелочь, на которую раньше не обращал внимания, радует. Думаю, что если бы бегство оттуда случилось весной, если бы еще расцветающая природа кружила мне голову, то я могла бы и сумасшедшей стать от этого! Хотя в мае сорок пятого, вроде бы таких не наблюдалось, разве только среди не дождавшихся своих недоживших... Помнишь, как профессор Плейшнер гулял по Берну и пьяный воздух свободы сыграл с ним злую шутку? Вот, если вкратце, то я такая же была, только без злых шуток обошлось.
Все хорошее, наравне с плохим, имеет свойство заканчиваться. Жить на шее у родственников это хорошо, но не мое; запасы денег начали иссякать еще в Донецке - нужна работа, а чтобы ее найти - необходимо разрешение на временное проживание, вид на жительство и гражданство. Первым этапом новой жизни стала миграционная служба, абсолютно ничем хорошим не оказавшаяся.
Выстоять очередь и сдать документы, чтобы получить разрешение на временное проживание - первая задача. Попутно или сразу после подачи документов, как мне думалось, найти работу, и можно саму себя поздравить с удачным стартом в эмиграции. Все оказалось совсем не так. Полтора месяца дежурства под зданием ФМС, перекличек, препирательств даже - чего греха таить-то; каждодневные встречи с товарищами по несчастью, с такой же, иногда большей, иногда меньшей болью, но, всегда - с практически непроглядным туманом впереди. Некоторые настолько потрясены или не успели воспрянуть, что не обращают внимания с кем разговаривают - им главное выговориться, поэтому не запоминают, что вчера или позавчера уже искали у меня утешения, что уже заглядывали в глаза, задавая вопрос: «В чем мы виноваты? Почему же так?!». Очень схожие, тоскливые истории про изломанные судьбы и уничтоженные жизни - кто-то только строил планы, а кто-то уже домик; кто-то растил детишек, а кто-то только обрел того, от кого хотелось бы дитюшку; кто-то ожидал повышения в должности, а кто-то выхода не пенсию. И вот все оказались в другой стране, вдали от уничтоженного дома, без известий о родных, а кто-то еще и без смены одежды, без документов, без денег, без всего.
Некоторые живут на чувстве долга, как автоматы - например, как мужчина, потерявший жену и троих детей при обстоятельствах, схожих с безвестной пропажей моей мамы и брата. Я не заметила, кто задал странный вопрос - зачем он стоит в очереди за российским гражданством, а ответ его меня поразил: «Когда они найдутся, я же должен их где-то поселить и накормить. Я же мужчина. Они на меня надеются».
Думаю, здесь уместно и нужно еще пару историй изложить.
Дней через десять стояния в очереди в ФМС появился новый страх - страх того, что придется вернуться. Очередь полнилась слухами, что могут отказать беспричинно, что работу невозможно найти. Я всеми силами пыталась отогнать пытавшийся поселиться в сердце ужас, постоянно твердила себе, что лично же не видела тех, кому отказали бы в пребывании здесь, а работу я обязательно найду, обязательно! Два высших образования, пятнадцать лет стажа, готовность к любому графику и ритму - ну разве меня не возьмут?! Но отсутствие хотя бы приглашений на собеседования понемногу подрывало мою уверенность, а пообщавшись в очереди с земляком, физиком-ядерщиком, которого взяли на работу в какой-то НИИ, только после вмешательства администрации Президента, я чуть совсем духом не пала - на смену логическим доводам пришла формула: «Я выживу, я смогу».
Сразу же после Нового года удалось сдать документы для разрешения на временное проживание. Практически одновременно с этой маленькой победой меня разыскали одни из моих прежних работодателей, решившие перенести часть своей торговли в Россию. У меня появилась работа! Суть заключалась в открытии новых магазинов в разных городах и это очень хорошо оплачивалось. Правда, часть заработка и некоторые свои выходные пришлось тратить на соблюдение обязательного условия - раз в две недели по выходным мчаться в Таганрог, чтобы доказать, что я не покинула место, где мне разрешили жить, дольше чем на четырнадцать суток.
Так тепло я вспоминаю этот период! Работа есть, жду разрешение жить в России, смотрю новые города, где магазины открываю - Калуга, Ярославль, Иваново... А знаешь, как я была поражена, когда в Иваново пришла устраиваться продавщицей Валя, моя прежняя подчиненная! Мне эта встреча так была нужна, так порадовал человек оттуда, из прошлой жизни! А какая у нее романтическая история! Представь, в России ни родных, ни знакомых, кроме Бориса, из Иванова, с которым еще перед войной на отдыхе в Крыму познакомились. Просто познакомилась, никакого романа. До войны они, кроме поздравлений на Новый год, может быть пару раз еще списались, и всё. А когда закрутилось у нас вовсю уже, он ей предложил приехать в Иваново, пообещав разместить. Валя поехала, а по приезду друг к другу присмотрелись и... Поженились они, чуть больше месяца назад. Ох, и разметала наш коллектив война! Настя, например, с мужем очутились в итоге аж в Австрии, связь оборвалась, даже не знаю, как им сейчас живется. Они сначала двинулись в сторону Киева, к родне, но пришлись не ко двору в столице - вероятно, subhumans же. Виолетта, еще одна моя подруга, в Мурманске - родственники потеснились и высвободили им с мужем и дочкой однокомнатную квартиру. У нее работы нет, перебиваются мужниными, почти случайными, заработками. У Ольги ближайшие родственники оказались в Казахстане, она там теперь. Знаешь, люди все же удивительные создания, мягко говоря, постоянно стремящиеся к совершенству. Валентине, казалось бы, жить, да радоваться, ан нет, ноет - домой хочу. Ей из нас сложнее всех в плане домой попасть, потому что ее Авдеевки нет больше, там был коксохимический комбинат и туда не могло не «прилететь», а когда «прилетело», мы даже в Донецке взрывную волну ощутили.