Солнца золотые очи.
Под ресницами лучей,
Нестерпимо полыхает,
Чистым светом согревает
Тяжкий, горький путь людей.
То исчезнет, то блеснет,
Разгорится нестерпимо…
Все всегда преодолимо
В мире, где любовь живет.
Желтый лист
Желтый лист завис на мгновение в окне троллейбуса. В падении ли? В полете?
Не бывает
То ли солнце плачет.
То ли дождь смеется.
Ветер листья тащит.
Сердце болью бьется.
В жизни и в природе
Увяданье, тленье…
В сердце, как в погоде,
Странное томленье.
Улетают дети.
Облетают годы.
Сквозь морщинок сети,
Смотрятся невзгоды.
Хоть полны цветенья
Яркие газоны,
Почти все деревья
Все еще зелены.
Как впервой страшится
Мир Души ненастья.
Сердце верить тщится,
Что нагрянет счастье,
Вслед за чистой просинью
Первый снег растает…
Но. Весны за осенью
Сразу не бывает.
Последний гудок
Нам было и горько и сладко с тобою
И, так невозможно, противоречиво.
Нас жизнь не связала одною судьбою,
На время лишь рядом пути прочертила.
И мы, обретаясь на разных дорогах,
Плеч-о-плеч, порой, проходя повороты,
То лбы расшибали на тех же порогах,
То, в час испытаний, плодили остроты.
Дороги сходились, текли, расходились,
А мы все спешили, куда-то стремились
И, следуя, каждый, дорогой своей,
Неслись по годам все быстрей и быстрей…
Свернула дорога моя на восток,
Прощай, мой попутчик, последний гудок.
Пути для…
Пути для отступления отрезаны уже.
Сошли с колес сомнения
На резком вираже.
Ни в чем…
Ни в чем, казалось, не повинны.
Что ж, праздничных не сняв одежд,
Мы сыпем кубарем с вершины
Былых событий и надежд?
В баре
Отгородить себя от всех.
И, в этом пьяно-шумном баре,
Не строить глазки, не скандалить,
Не реагировать на смех…
А, вдруг, с внезапной остротой,
Как в свежевымытом овале,
Познать свое существованье
И посмеяться над собой.
Насовсем
Я теку сквозь пальцы расстояний,
Сквозь печати штампов, виз, проблем.
В сердце нет ни планов, ни желаний,
Там живет лишь бездна «Насовсем».
Свободный полет
Вот и все. Я в свободном полете:
Угол штампа, кругляшка печать…
Вы навряд ли меня поймете,
Если вам не случалось летать.
Забивает дыхание бездна.
Пустота и внутри и вокруг…
И тоска уже бесполезна…
Все – в надежности собственных рук.
И нет смысла уже «трепыхаться»,
Не свободен «свободный полет».
И нельзя замереть и остаться,
И назад нельзя – только вперед.
Самолет, в разложении точек,
Закружил, растворяясь во мгле,
Мне осталось собраться в клубочек
И лететь навстречу земле.
Я оставила
Я оставила свой дом
И лечу…лечу…
А куда лечу о том
Думать не хочу…
Одинокий огонек
Светится в ночи…
Не длиной мой Путь далек,
Сердце замолчи.
Вот вернулась я домой,
В край, где дома нет.
Этот край, конечно, мой,
Мой шесть тысяч лет.
Здесь деревья на песке
От дождей цветут…
Прикажу молчать тоске
Прорастая тут.
Одинокий огонек
Светится в ночи…
Не длиной мой Путь далек,
Сердце замолчи.
Тихо к Богу обращусь,
Попрошу помочь,
Пусть неправильно молюсь,
Ты Прости, как дочь,
Помоги мне выбрать путь,
Не оставь в пути,
Без тебя мне не вздохнуть
И не прорасти.
Одинокий огонек
Светится в ночи…
Не длиной мой Путь далек,
Сердце замолчи.
Не пытайте: «Ма нишма»[2]
Улыбнусь в ответ,
Я решила все сама,
На излете лет.
Совершила я вираж,
Все еще лечу,
Явь вокруг или мираж
Думать не хочу.
Одинокий огонек
Светится в ночи…
Не длиной мой Путь далек,
Сердце замолчи.
Зимние дожди
На нас здесь льются зимние дожди,
А солнце выйдет – жарко, словно летом…
Давай, поговорим с тобой об этом,
Ты только снег лопатить подожди.
Уехала, уехала, расстались,
Но годы все мои с тобой остались,
Все чем была, все, чем жила
С собою я не забрала…
Уехала, уехала.… Прости.