В общем, теперь Виктор приступил к главе "Колонизация", пока не уточняя, чего именно и с какими целями.
Провожало нас довольно много народа, и Илья в том числе. Он, кстати, начал проводы с того, что всучил мне наволочку с какими-то тряпками внутри.
Это флаги, — пояснил Баринов, — а то ты про них, кажется, забыл. На всякий случай сразу три штуки.
— Да, действительно, это я как-то упустил. И на что они похожи?
— Желтое полотнище с горизонтальной черной линией в одну десятую ширины флага на одной трети от его верхнего края.
— М-м-м… ладно, сойдет. И что это символизирует?
— А я откуда знаю? Мое дело придумать, а уж объяснять смысл — твое, ты же у нас главный идеолог. Просто я не мог найти достойное применение твоей светоотражающей ткани. Говоришь, из нее теперь полоски на робы дорожных рабочих шьют? Так это нам еще лет двести не понадобится. А флаги получились красивые, сам потом посмотришь. Да, и вот еще, держи.
С этими словами он вручил мне небольшую бумажку.
— Секретные инструкции? — поинтересовался я.
— Адмиральский патент. Вдруг тебя на Филиппинах спросят, кто ты такой, вот и покажешь.
Я развернул документ. И по форме, и по содержанию творение Ильи больше всего напоминало справку с места работы советских времен, только с золотым заголовком и серебряными завитушками по периметру.
— У себя в каюте в застекленной рамке повешу, — пообещал я. — И счастливо оставаться, нам уже пора. До встречи в Ильинске! Как раз после нашего возвращения с Филиппин и будет самое время переносить императорскую резиденцию на материк.
И, потихоньку напевая "на материк, на материк ушел последний ка-а-раван!", я поднялся на борт и обратился к старпому:
— Ну что, поехали? Командуй, Миша, а посижу в тенечке и посмотрю, как это у тебя получается.
Сейчас "Победа" впервые выходила в море не только с экипажем, но и с пассажирами. Точнее, с одним пассажиром, то есть Виктором, и пассажирками, коих имелось девять штук. Все беременные женщины из текущей партии переселенцев, в том числе и Витина жена, плыли не на катамаране, а на моем корабле, где им была отдана кают-компания и два прилегающих к ней закутка. И сейчас Михаил начал свое командование с громового "а ну брысь!", по которому пассажирки мгновенно очистили палубу. Ньютон же этот приказ проигнорировал. Он не без основания считал, что лично ему "брысь" имею право говорить только я.
На третьи сутки мы подошли к будущему проливу Кука, то есть пятидесятикилометровому промежутку между Северным и Южным островами Новой Зеландии. "Москвич" показал очень неплохой ход, порядка пятнадцати километров в час, и "Победе" иногда приходилось идти под всеми парусами, чтобы выдержать заданную скорость. Правда, тут сыграла свою роль и орава переселенцев, которым все равно нечем было заняться, вот они и гребли попеременно, помогая двум похожим на перевернутые кульки парусам "Москвича".
— Корабль на горизонте! — заорал наш впередсмотрящий Толя.
Я взял бинокль и направил его на еле заметную черточку впереди. Так, что мы видим? Каноэ, где-то по десятку гребцов с каждой стороны, то есть сравнительно небольшое. Мачты нет, парусов, естественно, тоже. В принципе для нас опасности не представляет, но идет оно курсом, пересекающимся с нашим. Зачем давать маори возможность рассмотреть наши корабли с близкого расстояния?
Спустившись в грузовой отсек, я достал с полки фюзеляж летающей модели "Орел". Вторым заходом вытащил два крыла, за пять минут присоединил их, и, заведя движок, поставил модель на катапульту, которая по сути являлась просто большой рогаткой с центральной направляющей. Сам же "Орел" был моделью, замаскированной под огромную птицу, только с мотором вместо клюва. Но зато размахом крыльев почти в четыре метра!
Проверив, как работает радиоуправление и нормально ли передается изображение с телекамеры "Орла" на монитор, я запустил гордого птица в воздух.
Вот уж не знаю, видели ли здешние аборигены настоящих орлов, но мой произвел на них неизгладимое впечатление. Когда он в первый раз с воем пронесся над каноэ, маори попадали на дно и даже пытались закрывать головы руками. И потом так припустили к берегу, что весла в руках гребцов натурально гнулись. А я еще боялся, что по моему самолету начнут стрелять из луков!
С "Москвича" послышалось радостное улюлюканье — мориори очень не любили своих бывших новозеландских соседей. Через десять минут вернувшийся и севший на воду около "Победы" самолет был выловлен специальным сачком, и мы продолжили путь.
На четвертый день пути ветер начал усиливаться и вскоре достиг примерно десяти метров в секунду, а волнение я на глаз оценил баллов в пять. "Победе", разумеется, оно не причиняло никаких неудобств, ведь это были океанские волны, широкие и пологие, но низкую палубу катамарана то и дело окатывало водой. Впрочем, с него радировали, что у них все в порядке. Более того, имевшийся среди переселенцев ученик шамана заявил, что ветер, как ему кажется, усиливаться больше не будет. Вообще-то он и раньше неплохо предсказывал погоду, поэтому пришлось ему поверить. Тем более что альтернативы продолжению похода все равно не было.
Вскоре ветер все-таки немного усилился и периодически начинался дождь, но это безобразие продолжалось меньше суток, так что все обошлось. А потом он начал слабеть, и через четыре дня исчез вовсе. Но мы были уже у Тасмании, так что это нам почти не повредило. Просто последние полдня пути катамаран шел на веслах, а "Победа" — на дизеле.
Город Ильинск представлял собой просто холм у впадении реки Ярра в бухту Порт-Филипп. На вершине холма стоял частокол, из-за которого было видно только три наблюдательные вышки и мачту, то есть антенну радиостанции. Чуть правее на берегу бухты явно строилось что-то вроде верфи, и мы, уточнив прибрежные глубины по радио, двинулись именно туда.
Переход "остров Чатем — юг Австралии" был закончен. Людские потери отсутствовали, катамаран потерял два весла, я — шляпу, которую с меня сдуло на шестой день пути, а Ньютон — почти килограмм веса. Моему коту очень не понравилось морское путешествие, и вряд ли теперь он будет сопровождать меня в дальних походах. Хотя, может, все еще как-то и образуется.
Глава 7
Дон Себастьян де Вальдоро, командир гарнизона, алькальд порта и комендант крепости Себу, выслушал запыхавшегося посыльного и поднялся из-за стола. Слава Господу, наконец хоть какое-то разнообразие в этой однообразной службе на забытом Богом клочке земли!
Комендант поднялся на Западную башню форта и посмотрел в указанном посыльном направлении. Действительно, корабль. Приложив к правому глазу подзорную трубу, дон Себастьян смог неплохо его рассмотреть.
Небольшая двухмачтовая шхуна незнакомых очертаний, чем-то напоминающих голландские. Водоизмещение скорее всего чуть меньше ста тонн. Пушек не видно, да и не может их быть много на таком корабле. Флаг незнакомый. Желтый, причем какого-то ядовитого оттенка, с черной полосой ближе верхнему краю.
Корабль приближался довольно быстро, и через полчаса он уже бросил якорь примерно в трех кабельтовых от берега, но чуть в стороне от порта, так что он оказался на самом краю зоны досягаемости пушек крепости, причем только самых больших, которых было всего четыре штуки. С корабля спустили лодку необычных округлых очертаний, и она быстро направилась к берегу. Слишком быстро, отметил про себя комендант. Гребут всего двое из трех, да и то какими-то маленькими веслами без уключин, а скорость не меньше пяти узлов! Даже, пожалуй, чуть больше.