Но тут Эмиля позвали к доктору. Доктор не смеялся, он только сказал:
– Здравствуй, здравствуй! Что ты там делаешь в супнице?
Эмиль не мог, конечно, видеть доктора, но поздороваться с ним было просто необходимо. Эмиль вежливо поклонился, низко склонив голову вместе с супницей. И тут раздался звон: дзинь! Супница, расколотая на две половинки, лежала на полу. Потому что Эмиль ударился головой о письменный стол доктора.
– Плакали наши четыре кроны, – тихонько сказал папа Эмиля маме.
Но доктор его услыхал.
– Нет-нет, одну крону вы все-таки выгадали, – заметил он. – Когда я вытаскиваю из супниц маленьких мальчиков, я беру за это пять крон. А на этот раз он сам себя вытащил.
Папа очень обрадовался. Он даже был благодарен Эмилю за то, что тот разбил супницу и выгадал одну крону. Проворно подняв обе половинки супницы, папа вышел из кабинета с Эмилем и его мамой. На улице мама сказала:
– Подумать только, мы опять выгадали. На что же мы потратим крону?
– Ни на что, – ответил папа. – Мы ее сбережем. А пять эре [4] Эмиль честно заработал. Пусть он их положит дома в копилку.
Вынув из кошелька монетку в пять эре, папа дал ее Эмилю. Угадай, обрадовался Эмиль или нет?
И вот они отправились в обратный путь. Довольный Эмиль, напялив на голову свою кепчонку, сидел позади, зажав в кулачке монетку. Он смотрел на всех детей и на всех собак, на всех лошадей, коров и поросят, какие только попадались ему на глаза. Будь Эмиль просто заурядным малышом, с ним бы в тот день ничего больше не случилось. Но Эмиль был не такой, как все. Вот и отгадай, что он еще натворил! Он засунул пятиэровую монетку в рот, как раз когда они проезжали мимо «Поросенка». И сразу до мамы с папой с заднего сиденья донесся странный звук – «плюк». Легонько икнув, Эмиль проглотил монетку.
– Ой! – сказал Эмиль. – Вот здорово! Как быстро я ее проглотил!
Мама Эмиля снова запричитала:
– Милые вы мои, как нам достать из ребенка монетку в пять эре? Едем обратно к доктору.
– Нечего сказать, здорово ты умеешь считать, – сказал папа. – Неужто мы будем платить доктору пять крон за монетку в пять эре? Что у тебя было в школе по арифметике?
Эмиль спокойно отнесся к происшедшему. Похлопав себя по животу, он сказал:
– Я сам буду своей копилкой: хранить монетку в животе куда надежней, чем дома в копилке. Отсюда ее никому не достать, а из копилки можно. Я уже пробовал открывать ее кухонным ножом, так что знаю…
Но мама Эмиля не сдавалась. Она во что бы то ни стало хотела показать Эмиля доктору.
– Я ведь ничего не говорила в тот раз, когда он съел все пуговицы от штанишек, – напомнила она папе. – Но переварить монетку куда труднее, как бы не было беды!
Она так напугала папу, что тот повернул лошадь и поехал назад в Марианнелунд. Потому что папа Эмиля тоже беспокоился за своего мальчика.
Запыхавшись, вбежали они в кабинет доктора.
– Вы что-нибудь забыли? – спросил доктор.
– Нет, только наш Эмиль проглотил монетку в пять эре, – сказал папа. – Не согласитесь ли вы, доктор, его немножко прооперировать… за четыре кроны и… еще монетку в пять эре в придачу?
Но тут Эмиль дернул папу за сюртук и прошептал:
– Попробуй только отдать ему монетку! Монетка – моя!
А доктор вовсе не думал отбирать у Эмиля монетку в пять эре.
– Никакой операции не надо. Через несколько дней монетка вернется к тебе сама, – сказал он Эмилю. – Съешь-ка пяток булочек, чтобы монетке не было скучно одной и чтобы она не оцарапала тебе животик.
Какой чудесный доктор! Ни эре не взял за совет. Папа Эмиля был ужасно доволен и весь сиял, когда снова вышел на улицу с Эмилем и его мамой.
Мама Эмиля тотчас собралась в булочную сестер-фрекен [5] Андерссон, чтобы купить Эмилю пять булочек.
– Вот еще! – сказал папа. – Булочки есть у нас дома. – Эмиль задумался, хотя и ненадолго. Он кое-что соображал в счете, и, кроме того, ему хотелось есть. Похлопав себя по животу, он сказал:
– У меня тут монетка в пять эре, добраться бы только до нее, и я сам купил бы себе булочек.
Подумав еще немножко, он добавил:
– Пап, а ты не сможешь одолжить мне пять эре на несколько дней? Я верну их тебе, честное слово!
Тут папа сдался, и они пошли к сестрамфрекен Андерссон и купили Эмилю пять булочек. Булочки были очень аппетитные, круглые и румяные, обсыпанные сахарной пудрой. Эмиль их быстро съел. Самое вкусное лекарство на свете, – сказал он.
А у папы на радостях голова пошла кругом, и он решил позволить себе неслыханную роскошь.
– Мы заработали сегодня уйму денег, – весело сказал он и, махнув на все рукой, накупил на целых пять эре мятных леденцов для маленькой Иды.
Знаешь, в те времена дети были глупы и непредусмотрительны, они не задумывались над тем, потребуются ли им в жизни зубы или нет. Теперь дети в Леннеберге не едят столько конфет, зато и зубы у них целы!
Потом хуторяне покатили обратно в Каттхульт. Едва переступив порог, еще в сюртуке и в шляпе, папа принялся склеивать супницу. Это было проще простого – она ведь раскололась на две равные половинки. Лина от радости запрыгала и закричала Альфреду, который распрягал лошадь:
– У нас в Каттхульте снова будет мясной суп!
Неужто Лина и вправду на это надеялась? Видно, она забыла про Эмиля.
В тот вечер Эмиль долго играл с маленькой Идой. На лужайке между громадными валунами он построил сестренке игрушечный шалаш. Ей было страшно весело. А щипал он ее легонько и только тогда, когда ему хотелось съесть мятный леденец.
Но тут начало смеркаться, и Эмиль с маленькой Идой стали подумывать, не пора ли спать. Они забежали на кухню посмотреть, нет ли там мамы. Ее там не было. И вообще там никого не было, была только супница – уже склеенная, она красовалась на столе. Эмиль и маленькая Ида, прильнув к столу, уставились на чудо-супницу, которая пропутешествовала целый день.
– Ишь ты, доехала до самого Марианнелунда! – с завистью сказала маленькая Ида. А потом с любопытством спросила: – Эмиль, а как тебе удалось засунуть туда голову?