— Это не эмоции высасывают из меня энергию, а тот сукин сын! Козел! Ненавижу его!
— Я тоже люблю тебя, Арина, — доносится со стороны. Эмиль стоит у двери с огромным букетом белоснежных роз и смотрит на меня так... Хитро и самодовольно.
Дилара тихо поднимается и покидает кабинет, не забыв подмигнуть мне напоследок.
— Ошибся дверью? — ворчу, не отводя взгляда от Бестужева. — Шел к своей Анжели, но решил свернуть сюда и подколоть меня?
— Нет, — ухмыляется гад. — Решил, что надо с тобой поговорить. И уверить... Ты все поняла не так, как следовало бы... Я думал, что ты уже остыла.
Остыть... Я тоже думала, что проведу ночь без Эмиля, в объятиях дочери, а к утру приду в норму, не стану психовать. Но ни черта подобного! Вот сейчас я зла гораздо сильнее! Потому что его взгляд... Агррр! Он меня убьет своей торжествующей улыбкой.
— Эмиль, не надо мне лапшу на уши вешать! Ты вчера разговаривал с какой-то бабой и даже не стал подниматься на верхний этаж! Тебе не кажется, что ты опоздал со своими объяснениями?
— Нет, мне так не кажется, — Бестужев протягивает мне букет, который я сразу же принимаю. Он садится прямо на стол передо мной. Утыкаюсь носом в бутоны роз и вдыхаю такой приятный аромат цветов. — Не думал, что ты будешь так беситься.
— А ты бесился, когда мне Гордей звонил, — рявкаю я. — Сам же...
— Она дочь моего партнера, — обрывает меня серьезным тоном. — Живет в другой стране. Позвонила поинтересоваться моими делами, а еще рассказала о своих переживаниях. Ее отец болеет.
— Делиться своими переживаниями больше не с кем? Эмиль, хоть убей, но не верю я тебе. Не верю, что она звонила лишь из-за этого.
Бестужев забирает букет обратно, кладет на стол. Берет меня за руку, тянет на себя. А через пару секунд он оказывается сидящим в кресле, я же на его коленях. Как в старые добрые времена... Он и в прошлом любил так... Чтобы я была к нему максимально близка и обнимала его за шею.
— У меня есть дочь, Арина. Есть ты. И никакая другая женщина мне не нужна. Ясно тебе?
— Но названивать они тебе будут, даже если ты решишь жениться?
— Ты мне предложение делаешь? — смеется Эмиль. Вмиг обхватывает мою голову руками, накрывает губы своими. — Если что, я принимаю его. С удовольствием стану твоим мужем.
— Да пошел ты! — шиплю, кусая его нижнюю губу до крови.
Глава 29
— Арина, подожди, — останавливает меня голос отца. Захлопываю дверь автомобиля и поворачиваюсь к нему лицом. Пока стучала каблуками, быстрыми шагами направляясь к тачке, затылком чувствовала чей-то взгляд. Теперь ясно. — Нам нужно поговорить.
Нет, я не согласна с ним. Разговаривать нам не о чем. Абсолютно. Мало того, что мне смотреть в его глаза противно, так сидеть за одним столом какое-то время... Это будет пытка для меня.
— Я спешу домой, — вру. — Некогда с тобой болтать, папочка. Да и тебя дома жена ждет и сын-гений. Не хочу занимать твое время, — натянув на лицо улыбку, я снова открываю дверь автомобиля.
— Арина, — отец сжимает мой локоть, вынуждает заглянуть в его лицо. Он постарел. А зрачки... Там что-то мне непонятное... Раньше он так не смотрел: с болью и сожалением. Раньше он буквально рычал на меня. Каждым словом резал внутренности, причинял боль. Заставлял чувствовать себя ничтожеством. — Мне не с кем...
— Не с кем? — из горла вырывается истерический смех. Моментально закрываю рот ладонью, ощущая, как на глаза наворачиваются слезы. — Это мне было не с кем! Помнишь тот день? Я лежала в больнице. Волком выла от боли и переживаний. Я боялась, пап, что тот ненормальный что-нибудь сделает и я потеряю второго малыша! Первый и так оставил меня! Из-за Салтыкова! Я умирала! Умирала, пап! А ты тогда что сделал? Вместо того чтобы успокоить меня, подливал масла в огонь! Ты желал мне, чтобы я осталась бесплодной! Чтобы никогда не могла иметь детей только потому, что я носила под сердцем ребенка Эмиля! За что, пап? Что я тебе такого сделала, что ты всю жизнь ненавидел меня? Что?!
Отец оглядывается по сторонам. Он хочет что-то сказать, но вместо этого... Открывает рот и закрывает его обратно. Потирает лицо рукой, шумно сглатывает. Мне не нравится его растерянность. Не нравится то, как он себя ведет — не так, как раньше. Выглядит таким слабым. В его глазах полыхает нерешительность.
— Давай хотя бы в машину сядем?
Я сканирую его пристальным взглядом. Чую я, что он начнет извиняться. Что скажет, как жалеет. Но мне абсолютно плевать. Я его никогда не прощу! Не подпущу к себе, даже если буду нуждаться в нем как в кислороде.
Не сказав ни слова, я сажусь за руль и захлопываю дверь. Отец обходит автомобиль, располагается рядом. Он смотрит перед собой, не решаясь начать такой напряженный разговор.
— Я совершил ошибку. Еще двадцать лет назад. Тогда ты училась в третьем классе, — отец выдыхает, ослабляя узел галстука. Дышит тяжело. — Мы с твоей матерью поругались однажды. Я психанул, поехал в ночной клуб. Напился. А когда проснулся... Я лежал в кровати, обнаженный. Это был гостиничный номер. А рядом со мной она — та, которая всю жизнь мне испортила.
— Да ладно тебе, пап. Хватит со мной играть. Я настолько насытилась твоим постоянным враньем, что ни одному твоему слову не верю. Если бы ты изначально жалел, раскаялся бы. Я уверена, что мама тебя простила бы. Не ради тебя. И не ради себя. А ради меня. Чтобы моя психика не сломалась!
— Я ей сам все рассказал, Арина. На следующий же день...
— Может, нашла в твоей одежде что-то такое, что намекало на твою измену? — усмехаюсь. Отец отворачивается сразу же. А это означает одно: я права. — Ну вот.
— Пахло бабскими духами. И я не стал скрывать. Или же отрицать. Сказал, что был пьян. И это действительно было так. Вроде как расстались тогда с той... Мирно. Я ей кучу денег дал. Но через пару месяцев она пришла прямо в наш дом. Со снимками УЗИ. Я не поверил. Сделал ДНК. Оказалось, ребенок от меня. И после этого начались бесконечные ссоры с твоей мамой. Да, я знаю, что она была права. Но что случилось, то случилось...
— Та баба тебя устраивала. Ты начал ездить к ней, и она, естественно, ублажала тебя как надо. Профессионально. И ты решил перебраться к ней окончательно?
— После скандалов твоей матери. Да, так и было, — отец хватается за свое горло. Втягивает ртом воздух. Будто ему душно.
— Бутылка в бардачке, — говорю, не желая сама брать воду и протягивать ему. Он это делает сам. — Не понимаю, какой ты реакции ждал от матери? Она должна была тебе сказать, мол, хорошо, что изменил? Пусть твоя любовница рожает ребенка? Пусть вообще переезжает к нам? Это разве не естественно, что любящая женщина психует, узнав, что муж не только изменяет, так еще и ребенка чужой бабе сделал? И... Ты так легко это говоришь... Как это — что случилось, то случилось? Складывается впечатление, что ты маленькую такую ошибку совершил...