- Ты же обещала мне оргию, Энни, - сказал он холодно, - а я здесь нахожу девичьи посиделки.
Взяв его и брюнетку под руки, Энни потянула их к бару.
- Скоро дело пойдет веселее, - донесся до меня ее голос. - Много занятной публики явится попозже.
Я заметила, что она вручила ему бутылку виски в единоличное пользование, тогда как все мы были вынуждены довольствоваться отвратительной микстурой от кашля.
Постепенно шум возобновился.
- Кто это? - спрашивали все.
- Кто это? - спросила я Суховласку.
Она недоверчиво на меня вытаращилась.
- Вы хотите сказать, что не знаете его?
Подошедший к нам биржевой маклер с раскрасневшимся лицом и глазами на уровне моего декольте наполнил наши стаканы.
- Это Рори Бэлнил, - сказал он. - Опасный тип.
- Он - кузен Энни. - У Суховласки просто слюнки текли. - Самый страшный человек в Лондоне.
- В каком смысле?
- Пьет без просыха и походя разбивает сердца. Творит всякие ужасы, вообразимые и невообразимые.
- Он похож на вождя скифов, - сказала я. - Кто он по национальности?
- Шотландец с какой-то примесью, кажется, французской. Его семья владеет огромными землями на севере Шотландии, но живых денег мало, так как основной капитал завещан и трогать его нельзя. Его повыгоняли из всех школ и университетов. В Лондоне он появился с месяц назад и, кажется, с тех пор ни дня не был трезв.
- Он опасный человек, - повторил биржевик, заглядывая мне в декольте.
- Говорят, он очень хороший художник, - вставила Суховласка.
- Знаем мы его художества, - сказал биржевик.
- Он чудовищно обходится с женщинами, - продолжала Суховласка.
- Он и с вами чудовищно обошелся?
- Пока еще нет, - вздохнула она. - Но я не теряю надежды.
Я снова оглянулась. Рори Бэлнил стоял, облокотившись на каминную полку. Две девицы, блестящие и вылощенные, как отлично ухоженные кобылки, изо всех сил добивались его внимания.
Он налил им из своей бутылки, потом вдруг поднял голову, слегка зевнул и взглянул в мою сторону. Я бросила на него взгляд, который давно уже не практиковала, выражающий откровенный, обнаженный, жадный призыв. Взгляд не произвел ни малейшего впечатления. Он отвернулся с явным отсутствием интереса.
- Вам не повезло, - заметила Суховласка, наслаждаясь этим старым, как мир, зрелищем подчеркнутого равнодушия. - Вы явно не в его вкусе.
- А может, он "голубой", - разозлилась я. - В любом случае все эти донжуаны потенциальные гомосексуалисты.
Посмотрев на меня с сожалением, Суховласка схватила со стола тарелку с закусками.
- Я ему сейчас сделаю предложение, - хихикнула она и через всю комнату двинулась к нему.
Я повернулась к ним спиной и заговорила с биржевиком. Это было сделано с расчетом. Уж если что-то и могло возбудить Рори Бэлнила, так это моя спина - загорелая, гладкая, обнаженная от шеи до основания позвоночника и без единого следа от лифчика или чего-нибудь в этом роде. Я воображала себе, как он скользит по мне взглядом, думая при этом: "Вот девушка, которая загорает голышом, смелая, готовая на все, даже на то, чтобы с ней чудовищно обошлись".
Но, когда я оглянулась, он разговаривал с Суховлаской и со всех сторон их обступала толпа народа.
Бесполое чудовище, решила я; а быть может, это моя сексапильность на ущербе?
Седрик прав. Эти люди пошлы и глупы. Вечер тянулся бесконечно долго. В соседней комнате танцевали, много пили и немного нежничали. На оргию это было не похоже. Я все собиралась домой, но отсутствие инстинкта самосохранения вынуждало меня остаться. Я была взбудоражена, выбита из равновесия и все время мучительно ощущала присутствие Рори Бэлнила. Холодный шарм и зловещее спокойствие выделяли его среди остальных. В нем чувствовалась какая-то особенная сила.
Суховласка и пришедшая с ним девица, которую, как я выяснила, звали Тиффани (пари держу, что это имя она сама себе придумала), по-прежнему старались добиться его внимания. Он смеялся их шуткам, но немного невпопад. Когда он наполнял свой стакан, рука у него не дрожала. Только по лихорадочному блеску в глазах можно было догадаться, сколько он уже выпил.
Подойдя к нему, Энни Ричмонд забрала у него бутылку.
- Рори, милый, я не собираюсь пилить тебя, но все же...
- Женщины всегда так говорят, когда именно этим они и собираются заняться. - Он отобрал у нее бутылку обратно.
Публика действительно понемногу разогревалась. Парочки разбрелись по квартире. Прекрасная негритянка танцевала одна. Какой-то толстяк рассказывал похабные анекдоты безобразной американке, пока она не свалилась на пол и не отключилась полностью. Австралиец в красной рубашке, пристававший ко мне в начале вечера, оказался приятелем Суховласки. Он был не в восторге от ее повышенного внимания к Рори Бэлнилу и появился вдруг в маске Микки Мауса, ожидая, что всех этим насмешит.
- Откуда у вас эта маска? - спросил Рори Бэлнил.
- Энни дала.
- Вы должны носить ее постоянно. Каждый день. Всегда. На работе. Она вам идет. Придает вашей наружности оригинальность, которой ей так не хватает.
- Довольно придуриваться, - взбеленился австралиец, срывая маску. Он чуть не споткнулся о храпевшую на полу американку.
- Господа, почему кто-нибудь не подберет ее?
- Она вполне счастлива, - сказал Рори Бэлнил. - Я думаю, сон ей необходим. Во всяком случае, она придаст комнате жилой вид.
- Кто-нибудь наступит ей на лицо, - сказал австралиец, оттаскивая ее в сторону.
- Хорошо сделает. Оно только лучше станет. - Рори Бэлнил пытался балансировать стаканом, поразительно напоминая при этом сиамского кота. Стакан, само собой, разлетелся вдребезги.
Суховласка и Тиффани закатились хохотом. Привлеченная звоном разбитого стекла, к ним подошла блондинка.
- Я слышала, вы художник, - сказала она. - Я бы хотела вам позировать.
Рори Бэлнил осмотрел ее с головы до ног.
- А как насчет того, чтобы переспать со мной потом, милочка? Вот в чем вопрос.
Он принялся расстегивать платье на Суховласке.
- Послушайте, - обратился к нему биржевик, - здесь нельзя. Ставите Энни в неловкое положение, знаете ли. Вы меня понимаете?
- Нет, - сказал Рори Бэлнил.
Он расстегнул на ней все пуговицы, обнажив несвежий лифчик.
- Перестаньте, - сказала сердито Суховласка, пытясь застегнуться.
Внезапно лицо его превратилось в злобную маску.
- Если вы обнажаетесь на людях, вполне естественно, что людям хочется заглянуть поглубже.
Суховласка выскочила из комнаты.
- Туда ей и дорога, - блондинка прижалась к нему.
- Глупая корова, - сказал он спокойно, допивая стакан.
- Ты что сказал? - Австралиец все еще не мог простить ему Микки Мауса. - Это ты о моей девушке?
- Это я о корове, - сказал Рори. - А если она твоя девушка, значит, она еще глупее, чем кажется с виду. И не высовывайся лучше, абориген чертов, а то я тебя отправлю туда, откуда ты явился.
Рори отбил горлышко бутылки о каминную полку и размахивал им перед носом австралийца.
Тот сжал кулаки.
- Я сейчас полицию позову, - сказал он без особой, впрочем, уверенности.
- Позовешь их поразвлечься с нами?
Взяв стакан с каминной полки, Рори швырнул его на пол.
Австралиец надул было щеки, но тут же ретировался.
Две девицы снова расхохотались, наслаждаясь происходящим. Не дождавшись продолжения, они стали искать себе новое развлечение.
Жуткий субъект, подумала я. Неужели его кто-нибудь может выносить?