— С удовольствием. Но ты ведь знаешь, чем это закончится?
И вот тут он, конечно, прав. Его близость действует на меня как мощнейший афродизиак. Да и он, похоже, чувствует то же самое. В принципе, я бы не возражала против еще одного раунда, но, как ни крути, сейчас перед нами стоит более актуальная задача.
Я склоняюсь над ноутбуком и набираю в строке поиска слово «GenTech».
«GenTech — институт биохимии и молекулярной биологии».
Нажимаю на ссылку.
— Современные биотехнологии — это гарантия успеха и здоровья, — читаю я на главной странице. — Вмешиваясь в генетический код, они наделяют бактерии, растения и животных новыми природными качествами. Кукуруза, портящая аппетит голодным гусеницам. Коза, в молоке которой содержатся антибиотики. Бактерии, производящие ферменты для бережной стирки. Генетическое тестирование таких распространенных заболеваний, как диабет, инфаркт и рак. Стволовые клетки как ремонтный материал для ожогов или дефектных хрящей. GenTech проводит исследования и разрабатывает новейшие модификации в области медицины и сельского хозяйства.
Шон хмурится.
— И при чем тут я?
Я нажимаю на фотографии. Огромное серое здание, похожее на прямоугольный бункер. Шон бледнеет.
— О… черт. Это оно.
— Ты оттуда сбежал?
— Да.
— Ничего не понимаю, ведь, по идее, так не должно быть. Это же не тюрьма. — Мы с недоумением смотрим друг на друга. — Ладно. Давай глянем, что творится в GenTech за закрытыми дверями. Не сомневаюсь, парочку теорий заговора под их руководством мы точно отыщем.
Снова набираю «GenTech» в строке поиска, однако на этот раз более тщательно просматриваю список сайтов. Интервью, газетные статьи, книги по биотехнике. Наконец на третьей странице мое внимание привлекает веб-сайт. Шон, наклонившись к экрану, указывает мне на ссылку.
— Нажми-ка сюда.
Члены блога обсуждают новости генной инженерии, и только в самом низу страницы заходит речь о GenTech. Я выбираю сообщение участника форума.
— Предположительно, институт принимает военные заказы и проводит исследования в области черной биотехнологии. А также в области эмбриональных стволовых клеток и искусственных генов.
— Что такое «черная биотехнология»? — интересуется Шон.
Я ввожу термин в строку поиска и зачитываю его определение:
— Черная биотехнология — это производство опасных вирусов и ядов для возможных террористических актов, а также создание соответствующих вакцин и антидотов. Одним из направлений является выращивание возбудителей различных заболеваний как основу биологического оружия.
Шон откидывается на спинку дивана.
— Куда ни глянь, сплошная гнусность и паскудство. Но ко мне-то все это каким боком? — у меня, конечно, есть кое-какая догадка, но нужно ли прямо сейчас говорить ему об этом? Может, стоит прежде собрать больше информации? — Я бывший сотрудник или «подопытная крыса»? — продолжает размышлять он, уставившись на меня немигающим взглядом.
Я вижу, что ему нужны ответы… или хотя бы мое мнение.
Интуиция подсказывает, что этот парень тесно связан с GenTech. Скорее всего, был объектом их опытов. Так называемая «подопытная крыса», как он только что выразился. Эта мысль вызывает у меня внутренний дискомфорт. Но не потому, что вся эта картина выглядит весьма устрашающе. Нет, здесь что-то другое. Какая-то мрачная, застрявшая в глубинах моего подсознания тайна, вызывающая в душе чувство тоски и безнадежности. И это меня действительно беспокоит.
Я нежно поглаживаю его запястье.
— Даже не знаю. Пока у нас нет доказательств, что они экспериментируют с человеческой ДНК.
— Я должен туда попасть. — Его глаза гневно сверкают. — Где находится этот институт?
— Разве это не опасно?
— Мне все равно.
Вот оно… снова. То выражение лица, что было у него, когда я подглядывала за ним в ванной. Дикая решительность, в которой просматривается что-то звериное. Если я отпущу его в таком состоянии, он ломанется в этот институт как разъяренный бык. И если мое предположение, что Шон был испытуемым или сотрудником, предавшим своих хозяев и пустившимся в бега, верно, то он попадет им прямо в руки и больше никогда оттуда не выберется. А мне такой исход не нравится.
Нужно срочно что-то придумать, чтобы остановить его.
— Ладно, но давай все же сначала составим хоть какой-то план. И вообще, какой смысл сейчас торопиться? Может, сначала стоит узнать, что они с тобой делали, и почему тебе пришлось бежать? — надеюсь, мои слова немного охладят его пыл.
Я успокаивающе поглаживаю его по руке, а затем, положив ладонь ему на бедро, пытливо всматриваюсь в глаза. И да, моя попытка привлечь его внимание мгновенно срабатывает. Я вижу подтверждение этому буквально через несколько секунд. Похоже, мои действия его возбуждают. А гнев, который подобно раскаленной магме все это время бурлил в нем, видимо, обнаруживает клапан, через который сможет беспрепятственно выбраться наружу.