Я смотрю на свою девочку и хищно ухмыляюсь.
— Ага. За мной должок.
Глава10
ЭМИЛИЯ
В десять часов утра мы сидим в интернет-кафе, в самом углу. Отсюда прекрасно виден вход, зато нас не сразу заметят. Я нервничаю, вставляя в компьютер флэшку, и спешу открыть находящуюся там папку. В ней хранятся два видео.
— Готов? — спрашиваю я.
Шон утвердительно кивает.
Я вижу, как он напряжен. Я тоже. Но в отличие от него я не утратила своих воспоминаний, поэтому боюсь содержимого этих видео намного меньше, чем он. Что такого особенного я могу там увидеть, чего еще не знаю?
Решительно навожу мышку на первое видео и нажимаю «воспроизвести».
За белым столом в одной из стеклянных боксов института сидит Шон. У него короткие волосы, а руки свободно лежат на столе. На его висках и груди, под обтягивающей мощный торс футболкой, прикреплены присоски с металлическими датчиками. Рядом стоят два сотрудника с планшетами в руках.
На видео я со своим отцом вхожу в тот же бокс. Отец ведет меня под руку, будто поддерживает. У меня на лбу такие же странные присоски.
Я так потрясена увиденным, что несколько мгновений безмолвно хватаю ртом воздух.
— Я этого совсем не помню, — бурчу я, а Шон в недоумении качает головой. — Дерьмо. Что мы там делаем?
По своей прическе я понимаю, что этой записи не менее двух лет. Именно в то время я носила волосы длиной до плеч.
— Эмилия, это Шон. Вы уже знакомы, — говорит мой отец.
На видео Шон подскакивает, будто его ужалили в задницу. И буквально пожирает меня глазами.
Теперь-то мне хорошо знаком этот взгляд.
Явно нервничая, я протягиваю руку для рукопожатия.
— Привет, — говорю я дрожащим голосом. Не отрываясь, смотрим друг на друга. — Рада снова видеть тебя.
— Я тоже. — Шон указывает на стул. — Садись уже.
В вырезе моей блузки, как добавочные соски, поблескивают датчики. Они измеряют мои жизненные показатели.
Как отец смог уговорить меня на что-то подобное?
Мы с Шоном не разговариваем. Просто сидим и неотрывно следим за тем, как сотрудник раскладывает перед нами анкеты и ручки.
— Прошу, заполните это.
Мы делаем то, что он говорит. Я не выгляжу сосредоточенной на задании. То и дело украдкой поглядываю на Шона и краснею, когда наши взгляды встречаются. Оба ученых внимательно наблюдают за нами, делая пометки на своих планшетах. Мы с Шоном заканчиваем одновременно. Перевернув лист, он откладывает ручку в сторону и скрещивает на груди руки.
— Хорошо, — говорит мой отец. — А теперь обменяйтесь анкетами.
— Но… — я в шоке смотрю на него.
— Никаких «но». Делайте!
Нервно кусая нижнюю губу, я подталкиваю листок к Шону. Тот некоторое время колеблется, словно собирается возмутиться, но потом все же подчиняется.
Мой отец победно ухмыляется.
Что там, в этих анкетах? На какие интимные вопросы мы отвечали?
Картинка резко меняется.
Мой отец и оба сотрудника сидят за столом. Ни меня, ни Шона с ними нет. Блондин что-то печатает на планшете, темноволосый водит пальцем по экрану.
Фотографию этого парня я видела на форуме, когда искала информацию про GenTech.
— У нас получилось, — воодушевленно говорит темноволосый. — Здесь у меня весь спектр ее реакций. Все однозначно положительные. Покраснение щек, ускорившееся дыхание, учащенный пульс и повышение температуры тела. На записи видно, что она постоянно теребит волосы и облизывает губы. После прочтения его анкеты появляются явные признаки возбуждения. Кровяное давление и мышечный тонус увеличиваются в геометрической прогрессии.
Белобрысый утвердительно кивает головой.
— У Шона идентичные реакции. Уровень дофамина в его крови значительно повышен, активность гипоталамуса — выше среднего. На предыдущих встречах таких показателей не было. Это лучший результат из возможных.
— Выходит, свершилось, — удовлетворенно констатирует мой отец. — Исследовательская серия экспериментов успешно завершена.
Темноволосый откладывает в сторону планшет и улыбается.
— Результат даже лучше, чем мы надеялись. Как только Альфа оказался в своей камере, он тут же бросился в душевую и начал мастурбировать. Биохимическая связь, образовавшаяся между ними, нерушима.