Выбрать главу

Слово «секс» звучало как название бисквита «кекс», его было легко запомнить, но смысл от меня ускользал. Ребята пускали слюни, глядя на мать Снежаны, и свистели ей вслед, но боялись ее мужа. Когда этот черногорский офицер двухметрового роста возвращался с работы, хулиганы растворялись в пространстве, спрятавшись в подъездах домов. Казалось, он сошел прямо с экрана, из телевизионных новостей, где проводил смотр полка, ожидая с минуты на минуту прибытия в аэропорт товарища Тито. Когда я смотрел, как он прокладывает себе путь среди простыней, висящих на веревках между нашим домом и акацией в глубине двора, мне казалось, что стоит ему чихнуть — и все листья разом упадут с деревьев и преждевременно наступит осень. Настолько папа Снежаны был сильным.

* * *

Постепенно мои походы из дома в школу стали более быстрыми, чем полет Гагарина в космос. Я стрелой взлетал по склону вверх и от нетерпения отбивал чечетку, ожидая звука колокола, предвещающего появление Снежаны. Мое представление о времени носило неустойчивый характер: дорогу к школе можно было сравнить со скоростью Гагарина, но возвращение домой больше походило на замедленную съемку. Отец Снежаны держал меня за руку. Его брови напоминали жестяные навесы на фасадах бедных домов квартала Горица. Чтобы скрыть свою робость, я отмеривал наш путь по улицам, считая свои шаги. Таким способом мне удавалось не встречаться взглядом с отцом Снежаны. Когда я поднимал голову, мне казалось, что он разговаривает со мной с крыши небоскреба JAT[5] на улице Васе Мискина, настолько он был высоким.

— Никто не имеет права обижать тебя, малыш! — говорил он мне, а я молча улыбался, мечтая о том, чтобы дорога домой заняла больше времени, чем полет Гагарина.

* * *

Снежана училась в 1 «Д», на третьем этаже, так что я мог видеть ее только на большой перемене. В маленьких перерывах учительница не выпускала нас в коридор. Я компенсировал отсутствие Снежаны долгими мечтами по ночам, когда мне не удавалось заснуть, и при одной мысли о ней мое сердце начинало биться быстрее.

* * *

Моя мать, обеспокоенная тем, что учеба не вызывает во мне никакого интереса, регулярно отправлялась на родительские собрания. Чтобы ей не было стыдно перед другими матерями, учительница оставляла беседу с ней на самый конец.

— Я не знаю, что вам сказать, товарищ Сенка, — говорила Ремац Славица. — Если бы он был идиотом, мне было бы легче. Но в данном случае нужно как-то пробудить его интерес.

— Я тоже не знаю, что делать. Одной мне не справиться. А его отец слишком импульсивен, чтобы я ему об этом говорила. Он испортил себе нервы у партизан. Лучше мне молчать.

* * *

Иногда отец продлевал свои деловые поездки и возвращался домой позже, чем было предусмотрено. После этого ему приходилось снова адаптироваться к реалиям семейной жизни. Именно в это время Сенка сообщала ему все важные новости, включая то, что я был далеко не лучшим учеником в классе.

— Он исправится, у него вся жизнь впереди, — отвечал отец, прежде чем погрузиться в сон, пытаясь наверстать бессонные ночи.

* * *

Для меня в школе многое было непонятным. Например, для чего был нужен урок труда. До того самого дня, пока учительница не объявила:

— Дети, вы можете мастерить все, что вам захочется! На любую тему.

И тогда я решил сделать трансатлантический корабль «Титаник», который видел в фильме с одноименным названием. Фильм, отнесенный к жанру драматической комедии, стал для меня настоящей трагедией.

Когда я уютно устраивался в скрипящем кресле кинозала Дома культуры полиции, мать показывала на свои часы, шепотом предупреждая, что придет за мной за пять минут до окончания киносеанса. В главном зале демонстрировали приключенческие, а также исторические фильмы. Однажды показали «Диктатора» Чарли Чаплина, а вместо новостей — короткую комедию «Шарло потерялся в революции». Пока я смотрел фильмы, Сенка отправлялась проведать своих родителей, которые жили в большом доме номер два по улице Мустафы Голубича, чтобы помочь им по хозяйству. От Дома культуры полиции этот дом отделяли двор, заросший сорной травой и крапивой, и фонтан, где никогда не было воды. Мать моей мамы звали Ханифой, у нее был рак нёба, а дедушка Хакия не любил, когда его дочь уделяла столько внимания вопросам гигиены.

вернуться

5

Jугословенски Аеро Транспорт (JAT) — югославская государственная авиакомпания.