— Понятно, — вздохнула я, радуясь, что была более везучей, чем члены моей десятки. — И последнее: ловушки около Макаэда не ты ли наставил?
— Я! — засиял самоваром дворф. — Ты их видела? Моя новая разработка! Как они тебе?
— Ужасно! — честно ответила я.
— Что, так плохо? Неужели не сработали?
— Сработали, и еще как! И оба раза чуть не по мне, еле увернулась!
— Плохо, — расстроено цыкнул тот.
— Не поняла.
— По моим расчетам от них нельзя было увернуться.
— Не расстраивайся, там были те, кто смог по достоинству "оценить" твои ловушки. Если владеешь некромантией, даже допросить их сумеешь.
— Увы, многое могу, но не это.
— Как получилось, что отрезались ровно головы? — задала я давно мучивший меня вопрос.
— Чистый расчет — вычислялся рост жертвы по длине шагов и весу тела. Все просто.
— А зачем ты их в рашвере Асмаила расставил? Он-то тебя чем обидел?
— Ничем, — удивился дворф. — в других рашверах я прочие ловушки оставил, вот жду теперь отзывы о них. Про "Палача" можно отметить, что испытания удались!
— Так это были просто испытания? Ты так тестируешь свои изобретения?!
— Ну да, — сама святая простота и невинность.
М-да, Голос прав, странно, что ему все оставшиеся конечности не поотрывали за такие "тесты".
— Так что там со странностями, помимо пятерых "серых"? — вернулась я к прерванной теме, еле сдерживаясь, чтобы не воплотить на этом горе-изобретателе мечты Голоса о вырванном глазе. Как вспомню весь пережитый мною ужас на этом полигоне ловушек, и истерику, и малодушное прощание с жизнью… так бы и распылила, жаль "Звезда" спит!
— Ты как-то слишком пристально смотришь на меня, я аж смущаюсь, — захихикал дворф.
— Это я приготовилась внимательно тебя слушать.
— Да, была еще одна личность, как ты про него прознала, даже не представляю, странное существо было и страшное, — теперь Курц был серьезен и даже напуган слегка. — Я даже не уверен, что оно живое.
— Так, может, и не живое — зомби или мохрг?
— Нет, Серенькая, такое я определить могу, а тут, будто саму смерть встретил. Смотрю на него, — тут он опять щелкнул окуляром, — и не вижу ничего кроме первородного сгустка пустой материи. Это ничто, это пустота, небытие — смерть!
— И куда потом это существо делось?
— Не знаю. В крепость ворота не открывали, и в округе я его больше не видел. Но, думаю, неспроста он здесь.
— Да, я тоже так думаю, — все ощущение уюта и безопасности мгновенно исчезло. Даже охрана из троллей мне теперь казалась не такой уж непробиваемой. — Пойду-ка я спать.
— Спать?
— Завтра у меня очень тяжелый день, нельзя быть уставшей.
— Ты не боишься смерти, Серенькая?
— Не важно, боюсь я ее или нет — все равно мы не встретимся.
— Даже так, очень самоуверенно.
— Ничего самоуверенного. Пока я живу — смерти нет, как только она придет — не будет меня. Поэтому не вижу причин оставаться не выспавшейся. Пока, Курц.
— Пока-пока, Серенькая.
Я вернулась в уже знакомую мне палатку. Изумитель, рядом со входом уже тихо посапывал. При моем приближении он приоткрыл один глаз и, убедившись, что хозяйка теперь рядом, довольно засопел дальше.
В палатке теперь обнаружилось еще и яркое лоскутное одеяло, честное слово, захотелось остаться жить на полном пансионе у дворфа.
Мысли в голове гудели и никак не хотели утихать. Близнецы и их Ключи, Рааф и Алиша, Голос с его тайнами, таинственный незнакомец, виденный Курцом и, конечно, мое завтрашнее вторжение в крепость. Слишком много всего, слишком даже для моей безумной жизни. Я чую, что стою на пороге очередного витка моей жизни, дальше все будет зависеть от меня. Приложу все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы выбраться отсюда и вернуться домой. Слишком далеко мне пришлось зайти, чтобы сейчас сдаться, испугавшись. Сейчас страх для меня даже не роскошь, это предательство самой себя. Соберись, Иллия, тебя же многому учили… тебя учили…
Комната просто огромная, светлая, с высоченными потолками, из распахнутых настежь окон льется яркий солнечный свет, а еще слышится шум города, который живет своей повседневной дневной жизнью. Вокруг много мебели и каких-то баулов и ящиков, но я не вижу ничего, кроме ножек и днищ, потому что скольжу у самого пола. Доезжаю до стены, разворачиваюсь, разбегаюсь, вновь плюхаюсь на дощечку на колесиках и лечу в противоположный конец комнаты, чтобы там повернуться и все повторить заново. Смех, визг, треск колес по деревянному полу и грохот падающих свертков и ящиков. Я счастлива, это так весело и увлекательно!