Если бы только О'Брайен мог заставить сейчас это проклятое кардасианское оборудование работать, как положено…
Было у О'Брайена еще одно опасение, которому он не давал выхода из глубины сознания. Это страх за Кейко и Молли. Майлс пережил его во время ночного кошмара и с тех пор постоянно помнил о нем. Страх настигал его в самые неподходящие моменты, и Майлс изо всех сил старался прогнать очень неприятные и совсем ненужные волнения. А сейчас вообще не до страха и переживаний.
О'Брайен переходил по инженерной от одной приборной панели к другой и контролировал меняющиеся показания приборов. Вдруг сигнальные огоньки на панели замерцали, и тон работы реактора заметно изменился. Нагрузка на реактор резко возросла, и он даже зарычал от натуги.
До этого момента оборудование работало хорошо, слишком хорошо. Майлс прекрасно понимал, что не может все идти так гладко, что-то должно усложниться. И вот оно случилось.
– Черт возьми! – выругался мичман. – Компьютер, проверить целостность подкосмического поля.
Возникший посторонний стук не давал Майлсу покоя. Слишком громкий стук. И компьютер выполняет операции так медленно. Майлс поймал себя на мысли, что компьютеру «Энтерпрайза» никогда не требовалось так много времени на обработку данных.
– Отклонения в энергетической частоте препятствуют созданию единого поля, – наконец выдал ответ компьютер.
– Подключить третий реактор! – отдал указание О'Брайен.
Он подошел к своему монитору, на котором высвечивалось схематическое изображение станции и ее силового поля. Еще несколько секунд назад силовое поле станции представляло собой нечто цельное, охватывающее ее со всех сторон, но теперь в нем был явственно виден разрыв.
– Произошло частичное восстановление поля, – доложил компьютер. – Отклонение от нормы двенадцать процентов.
– Частичное восстановление, – проворчал мичман. – Но этого мало! Инерционная масса станции слишком мала для того, чтобы сойти с планетарной орбиты и выйти в космос. Или рискнуть?
О'Брайен запросил мнение компьютера.
– В данный момент не рекомендуется, – ответил компьютер.
О'Брайен весь напрягся и по реакции бахорианских техников понял, что сейчас он был очень похож на майора Киру.
– Черт побери! – еще раз выругался Майлс. – Введи транзитный код, трехосевая позиция. Доложи состояние осевой нагрузки.
– Осевая нагрузка нормальная, – прозвучал доклад компьютера.
– Хорошо, – произнес мичман. – Пуск!
Послышался низкий гул. Под ногами задрожала палуба, в иллюминаторах медленно поплыли звезды. О'Брайен понял, что станция пришла в движение, и они покидали планетарную орбиту. Майлс пожалел о том, что не мог сейчас видеть лица тех, кто находился на Верхней Палубе.
Гул и дрожание палубы все нарастали. Но вот к гулу добавился еще один звук – неприятный звук высокой тональности, напоминающий вой. О'Брайен подошел к мониторам и проконтролировал показания.
– Предупреждаю: целостность поля снижается, – прозвучал доклад компьютера. – Отклонение – двадцать один процент.
Мысль О'Брайена лихорадочно заработала. Страх пропал, осталось только раздражение плохой работой оборудования. Мичман подозвал техников.
– Мы должны устранить образующийся в силовом поле станции разрыв, – коротко поставил он перед ними задачу. – Иначе станция разлетится на миллион частей…
– Предупреждаю: станция в опасности, – металлическим голосом проскрежетал компьютер. – Подкосмическое поле взорвется через шестьдесят секунд.
Вибрация палубы заметно возросла, вой стал еще громче и пронзительней. Теперь палуба уже вздрагивала, и Майлсу пришлось ухватиться рукой за кресло, чтобы не упасть. Информация на экран шла в виде кардасианских иероглифов, и, расшифровывая их, Майлс быстро шевелил губами. Его мозг лихорадочно искал выход. Но иероглифы не давали подсказку.
Вдруг О'Брайену пришла мысль, которая, с точки зрения технологических принципов станции, казалась нелепой. Если реактору не хватало мощности, то ведь ее можно дополнительно увеличить за счет…
– Кто из вас знает, могут ли инерционные глушители питать дефлекторы? – громко, стараясь перекричать нарастающий гул, спросил О'Брайен подчиненных-бахориан.
В ответ он увидел непонимающие взгляды. Майлс вздохнул.
– Нашел время устраивать технический экзамен, – пробурчал Майлс в свой адрес. – Компьютер, трансформируй энергию из инерционных глушителей для усиления подкосмического поля!
Мичман напряженно всматривался в экран, но там ничего не происходило.
– Данная операция инструкцией не предусмотрена, – загробным голосом доложил компьютер.
– Черт бы тебя побрал! – закричал Майлс, потеряв терпение. – Трансформируй энергию!
– Инструкцией не предусмотрено, – бесстрастно доложил компьютер. – Первый пункт перечня безопасности запрещает данную операцию.
– Исполняй команду, тебе говорят! – прикрикнул мичман.
– Предупреждаю: подкосмическое поле взорвется через тридцать секунд, – доложил компьютер.
Бесполезно терять время на воспитание компьютера и гнев. Майлс подозвал техников.
– Я трансформирую вручную, – сказал он сухо одному из них. – По моему знаку переведешь поток в дефлекторы!
Бахорианец кивнул головой.
– А ты следи за мощностью, – отдал мичман распоряжение другому технику.
– Поле взорвется через пятнадцать секунд, – невозмутимо прозвучал голос компьютера.
– Вперед! – крикнул мичман. Он бросился к приборной панели и стал с сумасшедшей скоростью нажимать десятки кнопок. Ему пришлось перебегать от одного места к другому, чтобы дотянуться до того или иного пульта. Рядом с ним так же сумасшедше действовали два техника-бахорианца. Сигнальные огоньки, предупреждавшие о критическом состоянии станции, погасли, вой стал заметно тише. О'Брайен оторвал взгляд от приборов и, затаив дыхание, посмотрел на экран: силовое поле плавно сомкнулось вокруг станции…
– Держись, командор, – тихо прошептал Майлс. – Мы летим, чтобы спасти тебя.
Постепенно вой совсем прекратился, одновременно с ним прекратилась вибрация палубы.
– Целостность поля восстановлена полностью, – доложил компьютер металлическим голосом.
О'Брайен с шумом выдохнул воздух и устало улыбнулся своим помощникам.
Кира и Дэкси пилотировали станцию. Одо сидел за майором, Башир напротив Одо. Башир непрестанно восхищался плавно меняющимся звездным пейзажем.
Одо тоже испытывал внутреннее волнение, но старался не выказывать его. Он знал, что люди принимали его сдержанность за высокомерие, не будет же он объяснять каждому его ошибку. Сейчас Одо размышлял о загадках своего происхождения…
Башир, наоборот, не скрывал свое состояние возбужденного ребенка. Он смотрел в иллюминатор и на приборы через плечо Дэкси с живой непосредственностью и тут же выражал свои эмоции в разнообразных междометиях. Единственное, чего он избегал, так это вовлечь в разговор констебля Одо. Наконец, умолк даже Башир.
Полет продолжался в напряженном молчании. Только Дэкси, казалось, ощущала полное внутреннее спокойствие. Она первой нарушила молчание.
– В радиусе обзора появился кардасианский военный корабль, – доложила она.
– Подать изображение на экран! – распорядилась Кира.
Мгновеньем позже звездное небо на экране сменилось изображением гигантского судна темной окраски. Кира проконтролировала по своим приборам направление полета, затем перевела взгляд на корабль кардасиан – он шел точно ко входу в «дыру».
– Да, они направляются прямо туда, – произнесла Кира, барабаня пальцами по консоли.
Башир подался вперед и стал пристально смотреть на изображение кардасианского корабля, облокотившись для удобства на спинку кресла, где сидела Дэкси.
– Но они должны прислушаться к дельному совету, не так ли? – некоторое время спустя произнес он, обращаясь к майору. – Мы можем и должны сказать им, что их ожидает, если они войдут в эту «дыру».