С недавних пор к планете Земля, населённой разумом, стала проявлять интерес раса космических разбойников. Они называют себя Геонмии. У них всегда одна цель — завладеть энергоресурсами.
Когда стало известно, что Геонмии готовятся к захвату вашей планеты, чтобы использовать её как очередную сырьевую базу, я получил задание отслеживать их подготовку к осуществлению вторжения и докладывать об этом в Центр — главенствующий орган сложной структуры исполнительной власти.
За этим сообщением последовало лаконичное изложение мер, предпринятых для предотвращения попытки вторжения на Землю, «убедивших» Геонмий отказаться от своих коварных замыслов.
Потом шёл короткий рассказ о жизни населения планеты Эльсияна, её животном мире, природе, природных ресурсах, которые не были исчерпаны до конца — в отличии от того, как предрекают нам наши Земные учёные.
Далее шла речь о том, как эльсиянам удаётся преодолеть неизбежное старение физического тела, путём применения пилюль многоразового употребления — «керивазотов».
Затем было рассказано о существовании магических школ и даже академий, обучающих всех тех, кто изначально предрасположен к восприятию и работе с определёнными видами энергий.
Развитию магии как науки способствовал более насыщенный, чем на Земле, общий энергофон планеты Эльсияна.
Закончилось сообщение короткой фразой:
— Прости меня сын, всё должно было быть иначе.
Наступила тишина.
Влад, резко присев на корточки, накрыл пирамидку ладонью — голограмма пропала.
Нагнувшись за блокнотом, он незаметно промокнул рукавом выступившие слёзы:
— Хорошо бы маме дать послушать. Слышь, Петрович? Всё-таки я не понял почему о том, как заряжать пирамидку упоминается вскользь и не придаётся должного значения. Может это слишком просто и допускается использование обычного обогревателя, а мы в тайгу попёрлись. Ну конечно, раз инопланетяне значит должно быть что-то экстраординарное!
— Надо будет дома попробовать, — взглянув на напарника, предложил Владислав. — Как думаешь?
— Теперь много чего, надо… — вяло пробормотал тот, безвольно опуская голову и начал оседать вниз, сползая спиной по стене.
Засовывая в карман куртки пирамидку с блокнотом Влад подскочил к нему и подхватил под локти.
— Сейчас, сейчас, уже уходим, — скользя и оступаясь на камнях, он вытащил доктора наружу.
— Как не вовремя тебя прихватило, дядь Вань, — посетовал Владислав и только теперь обратил внимание на то, что руки Петровича судорожно сжимают включённый фонарик и камеру.
Не сумев разжать пальцы, сомкнутые мёртвой хваткой, он оставил это бесполезное занятие и просто выключил их.
— Давай-ка уберёмся отсюда, куда подальше, — захрипел от натуги Влад, волоча бесчувственное тело по тропе, пока, выбившись из сил, не рухнул на землю.
Отдышавшись, он сначала слегка, затем всё сильнее начал трясти и хлопать по щекам Петровича:
— Очнись. Дядь Вань. Очнись же, ты. Даже не пошевелился.
Нащупав на его шее пульс, Владислав немного успокоился: «Сердце бьётся — живой. Значит должен прийти в норму».
«Для начала надо с тропы уйти, — подумал он, присматривая временное убежище, — хотя бы вон за тот пригорок».
— Тяжеленный какой, зараза, — засопел парень и ухватив Петровича за подмышки потащил к небольшому холмику, густо заросшему высокой травой и кустарником.
«Довольно укромное местечко», — удовлетворённо отметил свой удачный выбор Влад.
Предприняв ещё несколько тщетных попыток растормошить напарника, он собрался с мыслями: «Путь назад не близкий — по лесу, да ещё вдоль болота, я бы его всё равно не донёс, а здесь нас не видно — можно отсидеться. Главное — не суетиться и сохранять спокойствие.
Доктор верно сказал — мы владеем ценными сведениями, и любая ошибка может стоить нам очень дорого. Пока всё идёт нормально и, если бы не эта досадная оказия, мы, наверно, уже в город ехали бы, к Санычу. Придётся чуток обождать, вот очнётся Петрович, тогда и решим, как поступить.
Думаю, что один день особой роли не сыграет».
Солнце скатилось за верхушки деревьев. Наступили сумерки.
«Скоро совсем стемнеет — надо готовиться к ночёвке, — озаботился Влад. — Жаль, что костёр разводить нельзя — камуфляжники могут заметить».
Решив чем-то занять тягучее время ожидания, он начал было снимать со спины рюкзак чтобы осмотреть его содержимое — не завалялось ли чего съестного, как вдруг, вскочил на ноги и рванул к гроту, чуть не заорав: «Там же, “цифра” осталась! Бог с ней с камерой, но информация…»
«Отснятое видео, нельзя оставля… а-а-а… ать», — споткнувшись о камень, он со всего маха ухнул лицом в песок.
Вставая и отряхиваясь, парень потёр ушибленное колено: «Вот чёрт! Надо фонарик достать, а то как я в потёмках цифровик найду?»
«Так вроде и не темно, — внезапно обнаружил он, удивлённо озираясь по сторонам. — Чудеса — на небе звёзды, а светло как днём!»
Владислав, специально глянул вдаль, для проверки зрения — отчётливо, но с зеленоватым отливом, был виден выступ на скале, за которым они прятались с доктором, перед тем как войти в грот.
Чуть дальше, так же чётко, просматривался и сам вход.
Всё ещё не веря в происходящее Влад, прихрамывая, подошёл к проёму, ведущему внутрь скалы: «Это ж надо, какие у меня способности открылись!»
«А что тут такого — мой отец инопланетянин и его гены передались мне по наследству», — как бы скромно рассудил он, испытывая в глубине души небывалый восторг от новых возможностей своего организма.
Его так и распирало от гордости — вот он какой, никому ранее неизвестный, из глухого таёжного села которое не на каждой карте отыщешь, теперь наверняка станет популярной личностью.
Конечно, трудно удержаться и не помечтать, когда у тебя имеется то, чего нет у других.
Влад выпал из реальности наслаждаясь собой. Это плохие мысли стараешься вытряхнуть из головы, а приятные…
И волна неуёмной фантазии нахлынув бурным потоком, ублажая его самолюбие вскружила голову, подпихивая всё более и более невероятные сюжеты: «Подумаешь, аномалия! Она на меня теперь не действует. Вон Петрович, до сих пор не оклемался, а я как огурчик!
Это лишь начало. Посмотрим, что будет, когда я использую артефакты из шкатулки.
Да за одно это… за это… я готов… да я-я-я…»
Себя он осознал в туннеле.
Под кроссовками противно хлюпало, ледяная вода доходила до щиколоток и не промокни ноги, он, наверно, так и не опомнившись наскочил на стену, которой обрывался проход.
«Какого чёрта? — Влад осмотрелся. — Тупик».
— Где я? — удивился он и стал напряжённо копаться в своей памяти, пытаясь вспомнить, что же такое с ним стряслось. — Да это ж тот туннель, что рядом с плитой начинается и ведёт вглубь «гряды». Ну Петрович, мастак байки травить — тупик здесь. Правильно тот «молодой» экстрасенс-разведчик говорил. Правда, непонятно от чего он тут мозгами съехал?
«А сам-то как думаешь? Как ты под землёй очутился? Неужто не понимаешь, что с тобой не всё в порядке?» — промелькнуло у него в голове.
«А ведь и правда, здесь что-то ненормальное творится, — одумался Влад, борясь с нарастающим головокружением и с трудом удержался на ногах. — Это ж надо, какая бредовая фантасмагория привиделась. Чего это я навыдумывал? Сроду такого не было».
Волны тщеславия так приятно ласкавшие его, по-юношески наивный рассудок, куда-то схлынувшие, с новой силой ударили в голову: «А что собственно и было-то?! Чего такого хорошего я видел в жизни, кроме огорода, разбитого мопеда, да отчима-пьяницы?
Я только сегодня по-настоящему понял, и думаю, что знаю…»
«Знаю? — он резко осёкся, мысли прояснились. — Ничего я не знаю, даже отца.
Как холодно, ног совсем не чувствую. Да они сырые насквозь».
«Нужно скорее выбираться из этого места, — спохватился Влад. — Если со мной что-то случится, то я так и останусь в туннеле. Никто не догадается искать меня здесь».
«Ну вот, опять…» — он обеспокоенно насторожился чувствуя, как по телу растекается тепло и накатывает уже успевший понравиться поток наваждений, увлекающий в водоворот сладостных грёз и соблазнов.