Эмма глубоко вдохнула, выдохнула и кивнула. Она была готова встретиться лицом к лицу с людьми, приехавшими в Фэрхевен. Стивен убрал шкатулку в шкаф и предложил ей свою руку.
Они спускались под руку по лестнице, лучезарно и уверенно улыбаясь, скрывая свой страх перед будущим.
Они станцевали первый танец, а потом Сайрус повел Эмму по залу, с гордостью представляя гостям как свою новую внучку, а Стивен возобновлял старые знакомства.
Хотя она и очень надеялась, но избежать Макона не сумела и оказалась в его объятиях, когда он пригласил ее на вальс. Помня желание Сайруса хотя бы казаться дружной семьей, Эмма улыбалась натянутой улыбкой и с трудом переносила навязанные прикосновения.
Явно наслаждаясь ее сомнениями, Макон снова принялся повторять свой план сделать Эмму своей любовницей.
— Думаю, мы начнем в день похорон, — говорил он, ухмыляясь при виде гневного румянца, вспыхнувшего на щеках Эммы. — Тебе нужно будет утешение.
Эмма дрожала от негодования, но, не переставая улыбаться, ответила:
— Я бы скорее стала любовницей болотной крысы, чем твоей!
Макон откинул голову и засмеялся. Эмма рассердилась, понимая, что люди, возможно, принимают их разговор за ухаживание.
— Твой характер делает тебя еще привлекательнее, — говорил он. — Я сломаю его, уверяю тебя, если прежде его не сломает смерть Стивена на виселице.
Во рту Эммы собралась слюна, но у нее не хватило духу плюнуть в лицо Макона.
— Может быть, повесят не Стивена, — выпалила она, повинуясь какому-то дикому, непродуманному импульсу. — Возможно, к суду привлекут настоящего убийцу.
Поняв ее намек, Макон побледнел от ярости и замолчал.
Когда танец кончился, Эмма мысленно вознесла благодарственную молитву и приготовилась уйти. Повернувшись, раскрасневшаяся от гнева, она столкнулась со взбешенным Стивеном, который схватил ее не слишком нежно за руку и потащил из зала в сад. Он не отпускал ее, пока они не остановились у залитого лунным светом мраморного фонтана. Он был полностью покрыт мхом, и вытекающая струя производила жутковатый звук.
— Что ты, черт побери, стараешься доказать? — выкрикнул Стивен.
Эмма вывернулась из его рук.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — парировала она, хотя и чувствовала настоящую обиду.
— Ты танцевала с Маконом, — указал ей Стивен, практически выплевывая слова, словно семечки от дыни.
Эмма возмутилась, руки уперлись с бока.
— Да. И сказала ему пару слов.
Стивен неожиданно замер. Зловеще замер.
— А именно?
— Я дала ему понять, что относительно убийства Мэри Макколл он не свободен от подозрений.
Стивен произнес длинное проклятье, отвернулся и в отчаянии провел рукой по волосам.
— Что случилось? — спросила Эмма, обходя его и заглядывая в глаза.
— Гаррик проводит расследование о связях Макона, — сказал Стивен. — Есть причины предполагать, что он как-то был связан с Мэри. Теперь, когда он знает, что его подозревают, он может замести следы.
Эмма оценила цену брошенных ею слов и расстроилась. Она подняла руку ко рту.
— Я только хотела помочь…
— Отныне, — резко прервал ее Стивен, — держи свою помощь при себе.
Пораженная, она повернулась и побежала, но не в дом, где могли увидеть ее слезы, а в темноту.
— Эмма! — крикнул ей вслед Стивен, но она не остановилась.
Она нашла убежище в бельведере, примостившись там на пыльной скамейке. Закрыв лицо руками, она рыдала. Она долго плакала, давая выход всем чувствам, которые до того сдерживала.
Эмма вздрогнула, почувствовав на спине чью-то руку, и резко повернулась, ожидая увидеть Стивена или Макона, и тому и другому она залепила бы звучную пощечину.
Но это был Сайрус, который сел рядом с ней. Он молча привлек к себе Эмму, она расслабилась у него на груди, полностью доверяя ему. Он не спрашивал, что огорчило ее, потому что знал.
— Что ты будешь делать, если Стивена осудят? — таков был его вопрос.
Сначала Эмма не могла принять эту мысль. Потом позволила этому кошмару пустить корни и ответила:
— Я уеду — может бить, в Чикаго или Нью-Йорк, — и попытаюсь построить свою жизнь.
— Ты не останешься в Фэрхевене? — спросил Сайрус, и в его голосе звучало удивление. Даже обида.
Она рассказала ему о повторяющихся угрозах Макона и почувствовала, как напряглась его рука, обнимающая ее плечи.
— Я бы защитил тебя, — сказал он после долгого молчания. Потом, вздохнув, добавил: — Но, конечно, я старик.
Эмма сжала его руку.
— Я не могу выразить, как много значит для меня ваша доброта. Вы были так добры к Стивену — многие бы отказались признать его, не говоря уже о том, что вы поддерживаете его в деле об убийстве.
Сайрус грустно улыбнулся.
— В его венах течет моя кровь.
Эмма нахмурилась.
— Почему Макон так ненавидит Стивена?
Сайрус вздохнул.
— Потому что он понимает, что Стивен лучше, чем он. И это делает Макона чертовски опасным.
Эмма посмотрела на летнюю луну, плывущую над верхушками магнолий.
— Иногда мне так страшно, — призналась она тихим голосом, — что я не могу встать и встретить новый день.
Рука Сайруса крепче сжала ее.
— Скоро все кончится. Потом ты будешь волноваться о чем-нибудь еще. А теперь пойди и найти Стивена, и скажу ему, чтобы он исправился, а то дедушка выпорет его кнутом. Слышишь?
Эмма кивнула, почувствовав себя лучше просто оттого, что рассказала о своих думах и переживаниях.
— Спасибо, — проговорила она, целуя Сайруса в щеку, прежде чем встать и отважно пойти к французским дверям, ведущим в зал.
Она едва переступила через порог, как к ней подошел семнадцатилетний Натаниел. Эмма впервые заметила, что у него начинают пробиваться усы. Мальчик казался взволнованным.