Расческой Люси Эмма расчесывала спутавшиеся пряди, когда в дверь постучали и вошел Стивен, мрачный и бледный. Эмма замерла, увидев его.
— Джубал мне сказала, что ты здесь, — сказал он. — Она сообщила, что Натаниел стрелял в Макона.
Эмма кивнула, боясь заговорить. Больше всего на свете она хотела оказаться в его объятиях, чтобы он крепко обнял ее, приласкал и успокоил.
— Почему? — прорычал он, хотя жуткое выражение его глаз сказало Эмме что ему уже все известно.
— Он… Натаниел пытался защитить меня. Макон хотел… меня… изнасиловать.
С губ Стивена сорвалось проклятье, но он стоял угрожающе неподвижно. Он долго пристально смотрел на жену, словно это было ее виной, и в эти мгновения она пережила несказанную муку. Потом, однако, он обнял ее.
— Он ничего тебе не сделал? — хрипло спросил Стивен, касаясь губами ее виска и мокрых спутанных волос.
— Нет, — сумела выговорить Эмма, прильнув к нему. — Но он напугал меня. О, Боже, Стивен, я никогда так не пугалась…
— Ш-ш-ш, — прошептал Стивен, легко поднимая ее на руки. — Тебе надо лечь.
— Как прошел суд? — с волнением спрашивала Эмма, когда он нес ее из роскошных комнат Макона и Люси в комнату, которая, видимо, предназначалась для гостей.
Он нежно опустил ее на кровать и укрыл до плеч. Потом, забрав из ее руки расческу, начал расчесывать ее волосы. Его движения успокаивали, но на ее вопрос он не отвечал.
— Стивен, — напомнила она.
— Неважно, — неохотно ответил муж. — Суд проходит неудачно. Кажется, все в Новом Орлеане показали, что я убил Мэри Макколл.
Эмма на миг закрыла глаза, переполненная ужасом, но переборола свой страх. Она не могла позволить себе расслабиться, хотя иногда ей приходило в голову, что было бы спасением уйти в странный собственный мирок, как сделала это Люси.
Одной рукой он схватил ее за плечо.
— Все образуется, Эмма, — заверил он ее.
— Люси… дома? Кому-то надо побыть с ней…
— Джубал присматривает за ней, — а Сайрус послал за шерифом.
Эмма повернулась, чтобы посмотреть в лицо Стивену.
— Шериф? Они ведь не арестуют Натаниела, да? О, Стивен, он всего лишь мальчик!
Он заставил ее замолчать, приложив указательный палец к губам.
— Никаких разговоров об аресте. Но шериф расследует подобные случаи, Эмма. Мы не можем просто сказать: «Кого-то пристрелили в Фэрхевене, но не волнуйтесь — мы уладим это дело».
Эмма бы улыбнулась, не чувствуй она себя так ужасно.
Стивен уныло усмехнулся.
— Если бы меня не было в суде по обвинению в убийстве, могли бы обвинить меня.
Он закончил расчесывать волосы Эммы и сел на край кровати, глядя ей в лицо.
Она положила руки ему на плечи, уткнувшись лбом в его лоб, и вздохнула. Она уже хотела сказать ему, что любит его, когда почувствовала чье-то присутствие и подняла голову.
На пороге комнаты для гостей стояла Люси. Глаза ее были широко раскрыты, безупречная кожа бледна, как мел.
— Что случилось? — спросила она, пристально глядя на Эмму, словно не замечая присутствия Стивена. — Джубал сказала, что он был с тобой. Он лежит на твоей постели, полуживой. Что случилось?
Стивен встал и подошел к Люси, нежно проводив ее к креслу около кровати.
Эмма смотрела на мужа, чувствуя, как мужество покидает ее. Он стоял за креслом Люси и смотрел на нее точно так же, как смотрела Люси, и Эмма почувствовала себя удивительно одинокой.
— Макон хотел… силой навязать мне свое внимание, — сумела она выговорить. — Натаниел вступился за меня. У него… было оружие. Макон не воспринял… его… серьезно, он сказал, что отхлещет его кнутом для верховой езды. Он направился к Натаниелу, и… пистолет выстрелил.
Люси долго сидела, испуганно глядя то на руки, нервно подергивающиеся на коленях, то на лицо Эммы. Наконец у нее вырвалось сдавленное рыдание, и она наклонилась вперед, охватив себя руками, словно хотела сдержать себя.
— Мне жаль, Люси, — мягко произнесла Эмма, сама готовая заплакать.
Люси продолжала рыдать, и Стивен поспешил из комнаты, вернувшись через минуту с коричневым флаконом и маленьким стаканом. Он налил в стакан немного янтарной жидкости, и Люси выпила лекарство.
— Что это? — спросила Эмма, когда рыдания Люси стали потихоньку стихать.
— Опиум, — ответил Стивен. Он поднял Люси на ноги и помог ей дойти до двери, где ее ожидала горничная.
— Она много принимает его? — спросила Эмма, с отвращением глядя на флакон.
Стивен вздохнул и отставил флакон в сторону.
— Она пользуется им с тех пор, как я помню ее, — сказал он, закручивая пробку. — Очевидно, замужество за моим братом не поле маргариток.
Его слова всколыхнули сладкие воспоминания о том, как он и Эмма впервые познали истинную любовь. Стивен взял ее на постели из маргариток, и внезапно Эмме захотелось вернуться туда, воскресить невинные восторги и не знать еще об ужасных проблемах, которые стоят теперь перед ней.
— Обними меня, — сказала она.
Стивен закрыл дверь и снял пиджак и башмаки, а потом вытянулся на кровати рядом с ней. На нем были подтяжки, и Эмма шутливо оттянула одну и шлепнула его, хотя все еще чувствовала себя близкой к слезам, как и Люси.
Он улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа, легко положив руку на ее обнаженное бедро.
— Ты ее думаешь, что пора этому старому дому увидеть снова немного радости?
Эмма кивнула.
— Твой отец и мать Макона… они были счастливы?
Стивен пожал плечами.
— Все, что я помню о своем отце, это то, что он всегда давал мне конфеты, когда приходил, и что он обожал мою мать. Если бы он любил женщину, на которой женился, то не стал бы содержать любовницу.
— А Сайрус и его жена, Луэлла?