Баюкая свою малютку и предаваясь подобного рода размышленьям, миссис Уэстон ощущала себя счастливейшей из женщин. Особенно когда с восторгом заметила, что первые чепчики уже становятся девочке тесноваты…
Новость распространялась, повергая всякого в изумленье, — повергла на первые пять минут и мистера Уэстона, но он за эти пять минут, со свойственной его натуре гибкостью, успел вполне освоиться с нею… Преимущества этого брака он видел и одобрял с тем же постоянством, что и его жена, но от изумленья очень скоро ничего не осталось — уже через час он был готов поверить, что всегда ждал такого исхода.
— Это, сколько я понимаю — тайна, — говорил он. Такие вещи — всегда страшная тайна, покуда не выясняется, что о них давно все знают. Ладно, только предупредите меня, когда можно будет говорить. Интересно, Джейн догадывается или нет…
Назавтра же он с утра отправился в Хайбери и удовлетворил свое любопытство на сей счет. То есть, иначе говоря, сообщил ей эту новость. А как же? Разве она теперь не все равно что дочь ему — старшая его дочь? А так как говорилось это в присутствии мисс Бейтс, то новость, естественно, мигом достигла также миссис Коул, миссис Перри и миссис Элтон. Герои дня это предвидели — прикинув, за сколько времени известие разнесется из Рэндалса по всему Хайбери, они с завидною проницательностью заключили, что уже к вечеру сделаются притчей во языцех во многих домах.
Вообще говоря, известие приняли с одобрением. Одни считали, что больше повезло ему, другие — что ей. Кто-то полагал, что им бы следовало обосноваться в Донуэлле, а Хартфилд уступить семейству Джона Найтли; еще кто-то предсказывал, что у них перессорится вся прислуга, но в общем серьезных возражений не возникало нигде — кроме как в доме викария… Здесь неожиданность известия не смягчалась удовлетвореньем. Мистер Элтон, в сравненье с женою, принял его спокойно и только изъявил надежду, что «непомерная гордыня означенной девицы наконец-то удовлетворена», а также — предположенье, что «она, видимо, давно уже задалась целью подцепить Найтли» — по поводу же намерения зажить одним домом в Хартфилде позволил себе нескромность воскликнуть: «Вот счастье, что не я на его месте!» Но что до миссис Элтон, то она приняла эту весть гораздо ближе к сердцу. Бедный Найтли! Несчастный человек! Судьба его не пощадила… Она потрясена, верьте слову, — помилуйте, пусть он большой оригинал, но у него же тьма достоинств… И как это он оплошал?.. Да нет, ничуть не влюблен, ни капли — уж она-то знает… Бедный! Кончилось их задушевное общенье. А как он радовался, когда они звали его отобедать! Отныне этому всему конец… Ах, бедняга!.. Не устраивать ему больше для нее в Донуэлле увеселений на свежем воздухе. Куда там — новоиспеченная миссис Найтли испортит все удовольствие… Ужасная неприятность!.. И хорошо, что она при ней ругала экономку, — и пусть… Негодная затея — жить всем вместе. К добру не приведет. Одна знакомая пара по соседству с Кленовой Рощей тоже попробовала, месяца три так пожили — и разошлись.
Глава 18
Время шло. Все меньше дней оставалось до приезда гостей из Лондона и их гостьи. Эмма ждала его с тревогой и однажды утром не на шутку задумалась о том, сколько он должен ей принести волнений и горестей, — но тут показался мистер Найтли и тягостные мысли отступили. Первые минуты пролетели за приятною болтовней; потом он помолчал немного и заговорил серьезным тоном:
— Я кое-что хочу сказать вам, Эмма, — у меня для вас есть новость.
— Хорошая или плохая? — быстро спросила она, испытующе поднимая на него глаза.
— Не знаю — трудно сказать.
— А я знаю — хорошая! Видно по вашему лицу. Вы стараетесь подавить улыбку.
— Боюсь, — произнес он, придавая внушительность своим чертам, — очень боюсь, Эмма, милая, что у вас она не вызовет улыбки.
— Вот как. Отчего же? Возможно ли, чтобы то, что радует и забавляет вас, не позабавило и не обрадовало меня?
— Существует вопрос — единственный, надеюсь, — возразил он, — на который мы смотрим по-разному. — Он опять улыбнулся и помолчал, внимательно глядя на нее. — Вам ничто не приходит в голову? Память вам ничего не подсказывает? Он связан с Гарриет Смит…
Эмма вспыхнула при этом имени и, сама не ведая почему, испугалась.
— А, так ока вам написала! — вскричал он. — Вы нынче получили письмо и все знаете!
— Нет, ничего не знаю — говорите, прошу вас.
— Я вижу, вы приготовились услышать самое страшное — что ж, это и правда страшно вымолвить. Гарриет Смит выходит замуж за Роберта Мартина.
Эмма вздрогнула всем телом — как видно, приготовленья не помогли, — горящие глаза ее сказали: «Быть не может!», но губы даже не шевельнулись.
— Да, это так, — продолжал мистер Найтли. — Мне Роберт Мартин сам сказал. Он всего полчаса как ушел от меня.
Она по-прежнему глядела на него в красноречивом изумленье.
— Не зря я боялся, голубушка моя, что вас это неприятно поразит… Жаль, что наши взгляды не совпадают. Впрочем, со временем совпадут. Будьте покойны, время заставит меня или вас переменить мнение, а до тех пор нам нет особой надобности обсуждать этот предмет.
— Вы ошибаетесь, вы меня неверно поняли, — проговорила она с усилием. — Я не оттого поразилась, что для меня это неприятность, — я просто не могу поверить. Этого не может быть! Не хотите же вы сказать, что Гарриет Смит так-таки дала согласие Роберту Мартину? Или даже что он ей снова сделал предложение — уже? Вы говорите лишь об его намереньи…