Один раз я почти запуталась в ней. Был урок, но я вышла и, думая, что в коридорах никого нет, решила сменить чинный шаг, на короткую пробежку. Туфли с новыми мягкими подошвами были такими тихими и забавно скользили по плиткам пола. Конечно, это развлечение не для меня, уже юной девушки, а не семилетки. Но…Разок или два, никто не увидит.
Из-за угла так некстати мелькнула дорогая белая ткань, а я увлеклась и не слышала тихих голосов и мягких шагов. Туфли предательски скользили. За несколько секунд я уже успела увидеть мысленно и позорное падение, и дальнейшее пожизненное заключение в сужающиеся темные стены карцера. А то и чего похуже. Я же убила Настоятеля. А не убила так покалечила. Он же такой старый, нам говорили, какие хрупкие старые люди...
Я честно не хотела, но пальцы сами собой впились в белую ткань и сомкнулись на серебряных нитках узора. Но вопреки ожиданиям в следующие мгновения мой нос не устремился к холодному полу, а крепкие руки плотно сомкнулись на моих плечах, удерживая почти на весу и не давая упасть. Под ногами твердый пол, а глаза расширяются от ужасного осознания, ЧТО я натворила. Глаза настоятеля голубые, но словно потерявшие цвет и покрывшиеся налетом из серебра. И застывшее в безмолвном крике лицо его мальчишки-секретаря сбоку. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Глаза размером с блюдца, а во рту так пересохло и в голове все слова выветрились.
Я просто стояла и через свое тяжелое, сбитое дыхание услышала:
- Не ушиблась?
Я ошалело помотала головой и наконец пискнула еле слышно «простите!», затем поклонилась так резко, что в ушах зашумело, будто в них вода попала. И в этот момент совсем нечаянно посмотрела на него своим «особым зрением». Тотчас коридор залило жидкое серебро. Этот свет сиял так ярко, что почти затопил собою фиолетовое пятно слева, мальчишку-спутника и почти поглотил меня всю… Все исчезло внезапно. Я сглотнула, выровняла дыхание, и, хотя все это произошло в считанные секунды, мне показалось, что я стою уже так бестолково целую вечность и вечность жду наказания за свой вопиющий проступок. Вместо этого рука легла мне на голову. Я подняла взгляд вверх и…на его лице не было морщин, лишь одна глубокая вертикальная на переносице, а пальцы, выглядывающие из-под края рукава и не скрытые сейчас перчатками были сильными, не покрытыми пятнами. Он не был высок, ряса скрывала его тело от жесткого воротника стойки до складок, из-под которых едва виднелись носки туфель. И только волосы седые как у древнего старика сбивали с толку. Впрочем, тогда мне, двенадцатилетней он все же казался довольно старым, но едва ли ему было больше сорока лет.
И голос его уверенный, властный, но не громкий, совсем не отдавал скрипом присущему древним старцам.
- Не покажешь ли нам дорогу в класс метресс Анны?
Мой класс. Я кивнула. Мальчишка бросил на меня возмущенный взгляд, такой от которого я должна была бы загореться на месте и опасть облачком пепла. Но я, чинно ступая по тихим залитым светом коридорам, повела их в наш зал для занятий.
Я вошла первой. И успела заметить, как молниеносно меняется гримаса на лице метресс. Как жесткие складки и приоткрытые в еще беззвучном окрике губы расправляются в вежливую сдержанную улыбку. Урок прошел в безмолвном напряжении. На первый взгляд все как обычно, но спины, ровные и напряженные выдавали нас.
И все же когда пришло время медитации я вопреки напряжению легко соскользнула в собственные мысли, отпустив все вокруг себя. Каждый сам выбирал себе свой способ погружения. Кто-то считал, кто-то концентрировался на собственном дыхании или ритме сердца. Моим отсчетом было размеренное дыхание Алексы рядом. Даже сквозь прикрытые веки мир раскрасился тонкими цветами магии. В последнее время медитации стали даваться мне легче, и я все четче различала их и иногда даже могла видеть их вместе с обычным зрением, но еще не способна контролировать это. Напротив разлилось серебристое марево. Я задышала чаще и мир красок задрожал.
- Я наблюдал за учениками всю эту неделю. И был приятно удивлен, - уверенный и спокойный голос Настоятеля разливался по залу и не нуждался в усилителях. Мы сидели так тихо, что казалось даже забывали дышать.
- Я бы хотел сейчас отметить нескольких учеников. Вы все еще даже не достигли середины обучения, ваши способности развиваются и те, кто сейчас, казалось бы, отстают смогут легко наверстать и обогнать в будущем. И все же, я бы хотел поощрить учениц, которые на мой взгляд имеют определенные таланты. Позвольте, я зачитаю имена.
Ада рядом со мной заулыбалась и легонько стиснула мне пальцы. Она такая стеснительная и робкая, порой слова из нее не выбьешь и кажется, что больше всего на свете она желает стать невидимкой. Но почему-то именно сейчас я вижу, как ей хочется, чтобы ее имя было в списке. Я не могу ее понять, потому что мне же отчего-то сейчас отчаянно хочется стать как можно незаметнее.