4
Среди толпы прохожих потная, взвинченная и измученная жаждой Аурелия мечтала теперь только о том, как бы выпить холодного лимонаду и залезть с головой под душ.
Вилла, незаметная в тени высоких зданий, казалась заброшенной. Мраморные ступени высокого крыльца, от времени покрытые трещинами, вели к высокой парадной двери, которая когда-то, должно быть, была выкрашена в синий цвет. Четыре чахлые пальмы торчали во дворике, склоняясь к кованой решетке забора. Аурелии казалось, что если прислушаться, то можно уловить звуки фортепиано, звучавшие за закрытыми ставнями. Вот уже два часа она слонялась по улице вокруг да около запертой калитки в надежде, что ее незнакомец вдруг выйдет на улицу.
Аурелия уже почти отказалась от этой затеи, как вдруг услышала скрип ржавых петель, и калитка отворилась. Девушка спряталась за газетным киоском на противоположной стороне улицы.
Незнакомец спокойно пошел по тротуару, а Аурелия двинулась следом на почтительном расстоянии, прячась за спинами прохожих в толпе и вытягивая шею, чтобы не терять его из поля зрения.
А вдруг он отправился на любовное свидание? Что, в конце концов, она могла знать о его личной жизни? Девушка вдруг вспомнила, как совсем недавно выслеживала Андреа на узких улочках Гвидечча, в Венеции.
Поглощенная своими мыслями, она не заметила, как мужчина исчез из виду. Она растолкала прохожих, кого плечом, кого бедром, иногда извиняясь, иногда – нет, но в итоге вынуждена была остановиться в растерянности посреди улицы, озираясь по сторонам… Он как сквозь землю провалился.
Мимо нее неспешно прошествовала элегантная пара и направилась к воротам роскошной виллы, по обеим сторонам которых стояли навытяжку два солдата в парадной форме. Может быть, и он туда вошел? Аурелия подошла ближе к ограждению. Над парадным входом развевался флаг. Очевидно, немецкое консульство… Во дворе на песчаном покрытии она заметила несколько шикарных лимузинов. Водители в форменных ливреях стояли рядом с автомобилями, обмахиваясь фуражками, спасаясь от жары. Наверняка он был там.
Девушка легким движением сняла заколку, распустив волосы, расстегнула верхнюю пуговку своего коротенького платья в горошек и, придав своему лицу и осанке вид светской дамы, последовала за приглашенными.
Караульные молча пропустили ее, искоса наблюдая, как она уверенным шагом поднимается по ступеням крыльца к парадному входу.
В зале, где проходил прием, немногие оборачивались ей вслед, но никто даже слова не сказал. В огромном помещении стоял длинный стол, покрытый белой скатертью. Какой-то солидный мужчина, уже в летах, по-немецки произносил речь. Наверное, сам консул, решила она.
Аурелия искала глазами своего незнакомца. Она протиснулась поближе к буфету, расположенному в глубине зала. Гости рассеянно прислушивались к словам консула, скорее делали вид, что слушают его, а на самом деле обменивались друг с другом последними колониальными сплетнями, болтая по-французски, по-английски, по-гречески, по-итальянски и по-арабски.
Элегантный молодой человек подошел к группе расфуфыренных пожилых дам, обвешанных жемчугами:
– Вы слышали? Торговый атташе Испании покончил жизнь самоубийством!
Сухонькая, сильно накрашенная старая леди, худая, как мумия, облаченная в платье из черного крепа, от возбуждения схватила его за руку:
– Как это случилось? Расскажите!
Денди, довольный произведенным эффектом, не торопился удовлетворить любопытство дам. Он, намеренно не торопясь, продолжил:
– Говорят, накануне у него состоялся серьезный разговор с послом. Но мне почему-то кажется, что истинная причина была не в этом…
Другая пожилая леди, с подведенными сверх меры черной краской глазами, в тяжелом зеленом тюрбане на голове, поигрывая тонкими пальцами длинным мундштуком с дымящейся сигаретой, низким грудным голосом произнесла:
– Говори же, Бутрос! Что ты от нас скрываешь?
Он не спеша раздал по кругу каждой даме бокалы с шампанским. А потом продолжил:
– Это случилось в «Шератоне». Вчера там давали спектакль фламенко. Он выбросился с балкона сразу после… Он переживал за страну и принимал все слишком близко к сердцу…
Дама с рыжим шиньоном на макушке пожала плечами:
– Мальчик мой, ты слишком сентиментален.
Другая дама достала из сумочки маленький блокнотик и карандаш:
– Да нет же, не мешайте ему! Рассказывай, Бутрос! Я сейчас же должна это записать.
– Не спеши, Донатьена, – низким голосом сурово пробасила дама в зеленом тюрбане, – Неужели ты, в самом деле, думаешь, что это – подходящий сюжет для светской хроники?
– Ну конечно, Анаис! Вспомни старые добрые времена! Помнишь, как в сорок первом Абидис утопился в озере Мареотис?