– Если хотите, могу взять вас к себе. Станете одной из моих прелестниц. И вы не одна такая… Многие знатные дамы оказывают мне честь, посещая мое скромное заведение.
Девушка рассеянно слушала ее, не отрывая глаз от блондина и его девушки, но, услышав последние слова старухи, обернулась к ней и сухо приказала:
– Теперь оставьте меня одну.
Девушка перевернулась на живот, предоставив возможность юноше ласкать ее попку. Он делал это не торопясь, с мечтательным видом. Внезапно он звонко шлепнул ее ладонью по ягодице. В шкафу за зеркалом другая девушка вздрогнула от неожиданности, а брюнетка даже не шелохнулась. Юноша повторил свой жест, но жестче и сильнее. В ответ брюнетка шире раздвинула ноги.
Женщина за зеркалом затаив дыхание прильнула к стеклу почти вплотную.
– Андреа…
Юноша, улыбаясь, похлопывал по розовым ягодицам, по смуглой коже изящных бедер, ласкал приоткрытые трепещущие губы. При каждом шлепке его напружиненный член дергался и ударялся о мускулистый напряженный живот.
Девушка за зеркалом, прижавшись лбом к холодному стеклу, покусывала губы и нервно теребила платье. Правой рукой она невольно принялась гладить внутреннюю сторону своих бедер.
Юноша послюнявил свою ладонь и перенес слюну на свой возбужденный фаллос. Затем он подцепил руками легкую талию и приподнял бедра девушки. Она вцепилась руками в простыню, чтобы не скользить. Когда он вошел в нее, она тихо вскрикнула.
За зеркалом девушка, наблюдающая за ними, слабо стонала. Она покосилась на створку двери и, убедившись, что она плотно закрыта, задрала юбку и засунула пальцы в промежность.
Юноша целиком погрузился в брюнетку. Лицо его просияло, губы едва слышно шептали: Mi piace cularti, putana…
Девушка в темной комнате, прижавшись грудью к стеклу, продолжала ласкать себя, отодвинув тонкий шелк белых трусиков. Глаза ее были полны слез. Она не могла оторвать восхищенный взгляд от двух тел, наслаждавшихся любовью. Юноша энергично вонзал свой член в путану, а та, приподнявшись на локтях, раскачивалась, опустив на лицо свои длинные темные волосы. Ее груди раскачивались в такт движениям.
Молодой человек задышал часто и хрипло. По другую сторону зеркала девушка крепко сжала рукой лобок и губы. Он вынул еще напряженный член, мокрый и блестящий. Девушка в темной комнате бессильно прислонилась к стене, запрокинув голову и тяжело дыша. Из-под прикрытых ресниц текли слезы.
Девушка на постели перевернулась на спину и откинула с лица блестящие черные волосы. Она не смотрела на юношу, который тем временем быстро натягивал брюки и застегивал рубашку. Одевшись, он быстро вышел из комнаты, даже не обернувшись. Когда дверь за ним закрылась, проститутка встала и подошла к зеркалу. Сложив руки ладонями вместе, по-восточному, она поклонилась. На ее тонких губах заиграла улыбка.
Девушка с другой стороны зеркала молча смотрела на нее широко открытыми от изумления глазами. Неужели она обращалась к ней? А он? Знал ли мужчина, что за ним наблюдали? Створка двери приоткрылась.
– Ну как? Вам понравилось?
Девушка покраснела и одернула юбку. Старуха смотрела на нее искушенным взглядом.
– Дайте-ка мне вашу руку.
Девушка протянула ей ладонь, и матрона, внимательно изучая линии от указательного пальца до самого запястья, долго качала головой.
– Ну, что там?
Старуха улыбнулась, дотронулась до массивного ободка обручального кольца на безымянном пальце девушки и сказала:
– Я вижу, вы замужем,… но мое предложение остается в силе, signora.
Старуха повертела колечко пальцами и нащупала бриллиант.
– Какой роскошный камень… Видимо, он вас очень любит, не так ли?
Ее венецианский принц! Ее белокурый красавец, робкий, безумно влюбленный, такой импозантный в роскошной шелковой пижаме, шел ей навстречу… Она сидела, по-турецки поджав под себя ноги, на краю постели под балдахином… Приблизившись, он встал на колени и начал покрывать поцелуями ее руки. Потом зарылся лицом в пышные бедра, коснувшись головой теплого живота, негромко повторяя при этом:
– Аурелия, amore…
Сквозь тонкую ткань розового пеньюара она чувствовала кожей его горячее дыхание. Она напряглась. Как он смеет касаться ее после того, что… Он поднял голову и взглянул ей в глаза:
– Вы так прекрасны, amore, словно спустились с полотен Тинторетто…