На следующее утро Милен разбудил звонок в дверь. Она накинула атласное неглиже, лежавшее у подножия кровати, взбила свои рыжие кудрявые волосы и открыла дверь. Перед ней стоял крупный мужчина спортивного вида. На его загорелом лице сияла уверенная улыбка.
— Здесь ли живет Жад? — спросил он, протягивая Милен охапку белых орхидей с зелеными крапинками. — Вы ее подруга?
Милен не стала вводить его в заблуждение. Ей было приятно, когда ей напоминали, что она выглядит гораздо моложе своего возраста. Кроме того, она родила Жад совсем юной. Ей было всего восемнадцать: кокетливая улыбка, веснушчатые щеки с очаровательными ямочками.
— Входите, — предложила она.
— Меня зовут Ролан Перрье. Я — поклонник Жад. Могу ли я ее увидеть?
— Она на репетиции. И она не вернется раньше вечера. А вы давно ее знаете?
— Со вчерашнего дня.
Взгляд Ролана пробежал по пустым стенам и старой мебели, терявшейся в просторной комнате, куда его пригласили войти.
— Придется садиться на пол. Диван находится на Друо[4], — сказала Милен.
Она налила в стаканы «Гленфиддих» и села на изношенный палас, поджав под себя ноги и открыв круглые, стройные бедра. Она склонила голову к плечу, и декольте как будто бы зевнуло, показав ее белую грудь, покрытую веснушками.
Ролан приблизился, увидел ее зеленые глаза и, наконец, понял:
— Вы мать Жад.
Милен расстроенно надулась и прикрыла атласной тканью ноги, привлекая таким образом взгляд к своим ногтям, покрытым рубиново-красным лаком.
Ролан положил руку на свод ее стопы и провел ею по тонкой лодыжке. Кончиком указательного пальца он обнажил ногу, потом колено, пока не увидел каштановый треугольник в промежности Милен.
— Позвольте мне вас как следует рассмотреть, — попросил он.
Милен расстегнула пояс и показала свой живот. Ролан наклонился вперед, расправил ткань и увидел тяжелые и твердые груди. Он нажал пальцем на сосок, и тот мгновенно затвердел. Он поцеловал его. Милен вздрогнула, прикрыла глаза и протянула руку к ширинке Ролана. Она обнаружила, что она расстегнута, и тут же наткнулась на уже напрягшийся от возбуждения член. Наклонившись, она обхватила его губами. Ролан засунул руки под ее халат и начал ласкать ее ягодицы и бедра. Продолжая сосать член Ролана, Милен начала тереться грудью и вульвой о ткань его шерстяных брюк. Ролан чуть-чуть развернул ее и дотронулся до клитора, ставшего большим, словно вишня.
В это время в замке входной двери повернулся ключ, и раздался голос Жад:
— Я забыла свои вещи…
Ролан, не обращая внимания на появление Жад, прикоснулся губами к влагалищу ее матери и просунул в него язык. Изогнувшись и приподняв ягодицы, Милен подтолкнула свое тело ему навстречу. Ролан не знал, услышала ли она, что ее дочь вернулась и стояла сейчас, открыв рот, у дверей гостиной.
Жад резко повернулась и бросилась в свою комнату, но Ролан продолжал любить Милен до тех пор, пока она не потребовала от него поцелуя в губы.
И лишь потом, когда Милен уже лежала на полу, приходя в себя, он отправился искать Жад, которая плакала, лежа на кровати. Ее длинные волосы растрепались и закрыли плечи.
— Я не хочу вас видеть, — запротестовала она, хотя дверь ее комнаты была оставлена широко открытой.
— За что ты упрекаешь меня? Вчера ты не захотела, чтобы я прикасался к тебе. Это — как кулон, Жад. Я даю кому-то другому то, от чего ты отказываешься.
— Вы продолжали, хотя знали, что я пришла. Как будто меня и не существует.
— Почему я должен останавливаться? Я получал удовольствие, а ты отказала мне вчера, не так ли?
— Уходите, я вас ненавижу.
Ролан погладил ее по голове и вышел из комнаты.
Входная дверь захлопнулась. Жад зашла в гостиную, схватила бутылку виски и бросилась в ванную. Там она включила все краны и вылила в раковину содержимое бутылки. Она была невероятно разгневана. Мать смотрела на нее с удивлением.
— Ты что, издеваешься надо мной? Получается, что я для тебя вообще не существую, — кричала девушка.
— Но, Жад, я думала, что тебе все равно. Ты мне ничего о нем не говорила.
— Этот мужчина — совсем другой. Я не знаю почему.
— Он слишком стар для тебя, — заявила Милен. — Что бы вы с ним делали? Ты же еще маленькая девочка.
— Мне девятнадцать лет.
— Гуляй лучше со своими ровесниками, — настаивала Милен. — Кроме того, Ролан скоро уедет. Он ведь живет не во Франции.
4
На улице Друо в Париже расположен один из самых авторитетных в мире аукционных домов, где с торгов продается в том числе и старинная мебель.