Как-то само собой получилось, что я стала спать с Ритой. Сначала в прямом смысле, потому что в её однокомнатной квартире была всего одна кровать. Потом и во всех остальных смыслах тоже. Просто позволила ей себя любить. Нечестно, конечно, с моей стороны, но что поделать.
Мы никогда не говорили с Ритой о наших отношениях. Более того, мы никогда не говорили о том, что она делает со мной в постели. Предполагаю, что она просто боится, что всё сразу и закончится, заговори она об этом. Возникло негласное табу, которое меня вполне устраивает. Учитывая то, что я получаю своё чисто физическое удовольствие и никого при этом не обманываю: ни себя, ни Риту, ни Егора. Никого. Никогда. Никакой любви с моей стороны, просто голый девичий секс. При этом никакой лесбиянкой я себя не ощущаю и не считаю. В Ритке, несмотря на всю её нежность и деликатность со мной, чувствуется такое сильное мужское начало, что я только диву даюсь, как Егор мог с ней спать. Так что если закрыть глаза, то можно представить, что я снова с ЕТ. Подозреваю, что Ритка догадывается, кого я представляю на её месте. Но молчит как рыба. Такие вот у нас высокие постельные отношения. Эх, Ритка, Ритка. Чувствую постоянную вину перед ней. Она меня любит, а я ей лишь разрешаю себя любить. А ведь это она вытащила меня из овощного состояния, не дала моей сонной личности окончательно утонуть в объятиях Морфея и разложиться. Нашла мне новую семью. Это я так называю наш маленький сплочённый коллектив фриков из славного тату-салона «БодМод».
Знакомьтесь — два мастера-татуировщика Тарас и Дэн и пирсер, она же по необходимости парикмахер Мурзила. Как на самом деле зовут Мурзилу, никто не знает. Ей девятнадцать, на год меньше, чем мне, высокая, красивая, очень весёлая, принципиально не пользуется макияжем и стрижётся почти наголо. За ней постоянно гоняются скауты из больших модельных агентств, но зря. Мурзила презирает модельный бизнес и прочие отрыжки капитализма, читает умную публицистику и слушает радикальный панк-рок. Приехала она в Питер из Кандалакши, но говорить об этом не любит. Как и про Ника, одного из самых старых и уважаемых татуировщиков города, с которым Мурзила делит кров и постель. Когда-то Мурзила совмещала проколы с сидением на телефоне, но с тех пор, как по городу пронесся слух, что она делает пирсинг, а главное — зашивает тоннели совершенно без боли, в салоне объявилась вакансия. Которую я и заняла. Мы как-то сразу очень подружились и если что — горой стоим друг за друга. Женская солидарность против кольщиков-сексистов. Мы так шутим с Мурзилой, потому что на самом деле у нас замечательные отношения с Дэном и Тарасом.
Тарас — типичный хипстер на вид, этакий студент-модник в вудиалленовских очках, интеллектуал и очень тактичный человек. Встретишь его на улице и в жизни не догадаешься, что он татуировщик, мастер с большим опытом и безграничной фантазией. К нему очередь на полгода вперёд. В свои двадцать шесть он выглядит на восемнадцать. Художественное образование, личный сайт, награды международных конвенций — всё в Тарасе вызывает уважение, а он нисколько не кичится, общается с нами на равных, ещё и комплексует из-за своего моложавого вида. Девиц, которые во время нанесения узоров на их тела пытаются с Тарасом заигрывать, мы с Мурзилой сразу предупреждаем, что у него жена и двое детей, и каждый раз с азартным удовольствием наблюдаем, как их челюсти брякаются об пол.
А вот Дэн совершенно свободен, и с ним флиртовать можно сколько угодно. Только вот выглядит он так брутально и пугающе, что редко кто решится на флирт. Настоящий татуировщик, весь заколот собой и друзьями, сухое жилистое тело подкачано, лицо как у злодея из дешёвого голливудского боевика, мистическая бородка, чёрные волосы сбриты с боков головы, а на загривке лежат толстой косой, тоннели в ушах зашиты, язык раздвоен сплитом, и Дэн поэтому сильно шепелявит. Он этого дефекта речи немного стесняется и говорит с клиентами мало и неохотно, а они частенько думают, что он надутый сноб. Нужно и язык зашить, вот только некогда, потому что Дэн самый востребованный мастер в городе. Он виртуоз, делает тонкую работу любой сложности. Всё время занят. Жаль его. На личную жизнь никакого времени. Несмотря на монструозную внешность, Дэн — добрейшей души человек. Это он предложил мне полетать. Я так давно ждала приглашения. Слушала его рассказы про саспеншн (перед нами, в отличие от клиентов, Дэн не стесняется шепелявить) и думала, как было бы здорово, если бы он меня позвал. Но напрашиваться не хотела. И желание сбылось! В субботу мы пойдём с ним в закрытый клуб, где мне всадят под кожу на спине шесть стальных крюков и поднимут за них к потолку. Возможно, моя жизнь после этого изменится. Скорее всего. Все, кто летал на крюках, описывают свои ощущения по-разному. Одним открылась истина, другие, кроме боли и дискомфорта, ничего не испытали, а третьи ждут не дождутся следующего раза, чтобы испытать то невообразимое счастье, наступающее за порогом чувствительности, когда ты паришь на отслоившейся от мяса коже над собственной жизнью.