Хардин все ещё настойчиво пытается пробраться своим умелым языком ко мне в рот, но я кладу ему руки на грудь и что есть мочи толкаю от себя. От неожиданности он отпускает меня и отходит на два шага назад.
— Что ты… — не успевает договорить он.
— Пешка. Так меня назвал Зэд. Объяснишь?
Как только я произношу Зэд, у Хардина срабатывает режим под названием «Ярость». Он скалится, его ноздри начинают гневно раздуваться, а руки сжимаются в кулаки.
— Какая разница, что говорит этот полоумный?
—Такая, что это касается меня, — уверенно заявила я, выбирая себе такой вектор развития событий, что Хардину не удастся уйти от ответов, — и тебя, кстати, тоже.
— Ублюдок опять пудрит тебе мозги.
— Мне кажется, что не только он этим занимается.
— Что ты сказала? — Хардин выходит из себя, делая шаг мне навстречу
— Ты слышал. Так что, пешка в игре. Что за игра, Хардин? — нарываюсь я, глядя ему в глаза. Без шуток, я увидела, как они налились кровью от гнева.
— Я повторяю ещё раз, он идиот, который говорит идиотские вещи, а люди, которые ему верят, тоже… — он резко замолкает.
— Что «тоже…»? Идиоты?
— Я не имел в виду тебя.
— Ха, а что ты имел в виду? Все вокруг держат меня за идиотку. Все! Но я надеялась, что хотя бы не ты, но судя по всему, ты главный кукловод. «Держись от меня подальше», «я разрушу твою жизнь» — это все твои слова, к которым мне стоило, блин, прислушаться, — я срываюсь на крик, но когда вижу как в здании напротив в окне появляется силуэт старушки, которая, видимо проснулась из-за моего крика, стараюсь выдохнуть, снова посмотреть на Хардина и взять себя в руки.
— Нет никакой игры.
— Тогда о чем говорил Зэд?
— Да откуда мне знать, о чем говорил этот урод? — закипел Хардин, гневно жестикулируя руками.
— Понятно, тогда спрошу у Зэда, — я понимаю, что этим я только начинаю больше злить Хардина, но мне необходимо вывести его так, чтобы он в порыве злости сорвался и объяснил, что его «друг» имел в виду.
— Твой Зэд долго ещё разговаривать внятно не сможет, — с ухмылкой говорит Хардин, потирая окровавленные костяшки.
— Ах, да, как я не догадалась, что ты его изобьешь, ведь по-другому ты ничего решать не можешь.
Он закипает. Его будто начинает разрывать изнутри от злости. Я понимаю, чем это чревато. Но я готова ко всему.
Хардин отворачивается в сторону, резко выдыхает и бросает на меня взгляд, полный злобы.
— Закончила?
— Пфф, — фыркаю я и разворачиваюсь от него.
— Садись в машину, живо.
— Сам садись в неё и уезжай прочь, мне надоело, — спокойно говорю я, устав от этой перепалки.
Я слышу, как открывается дверь автомобиля, заводится двигатель и Хардин даёт по газам.
Он исчезает за поворотом.
========== Глава 2. ==========
«Холодно» пронеслось у меня в голове, когда я почувствовала, что пальцы на ногах онемели. Погружённая в свои мысли и идущая по навигатору на автомате, я даже не заметила, что на телефоне остался 1%, а до дома ещё минимум 10 минут. Но благо, я уже была в окрестностях своего дома, так что не составит труда найти точный адрес.
— Эй, крошка, — раздался голос позади меня, — остановись.
«Этого ещё не хватало»
Я ускоряю шаг, но слышу позади себя шаги, которые неумолимо становятся громче, предвещая беду.
— Стой, стой, стой, — передо мной появляется фигура мужчины около 40 лет, масштабных размеров. Судя по его глазам, бегающим то от моего лица до груди, и невнятной речи, сделать вывод, что у меня проблемы — несложно.
— Я тороплюсь домой.
— Давай развлечемся…вдвоём, — он дышит на меня сладковато-приторным запахом алкоголя и легонько касается моего оголенного плеча.
— Давайте вы не будете распускать руки, — с улыбкой сказала я, стараясь избежать конфликта. Когда я сталкиваюсь с пьяными людьми, мне меньше всего хочется, чтобы мои действия были расценены неправильно. Я всегда стараюсь, когда Хардин напивается, вести себя максимально спокойно, за исключением случаев, когда он выводит меня. Хотя, он всегда выводит меня.
— Я ещё не распускал руки, дорогуша, но ты такая милая, что я не могу удержаться, — он облизывает нижнюю губу и грубой ладонью хватает мое плечо правой рукой, а другой обвивает мою талию, сокращая расстояние между нами.
Я изо всех сил упираюсь ему в грудь ладонями, но понимаю, что это бесполезно. В нем массы больше, чем во мне килограммов на 100. Ужас просто подчинил меня себе, не давая двигаться. Я видела конец. Конец не жизни, нет, конец своей чистоты. Хардин давно испортил меня, бесспорно, но ко мне не прикасался ни один мужчина, кроме него. Я беспомощная и жалкая.
Резкий визг колёс заставляет меня широко распахнуть глаза, а моего «собеседника» отпрянуть от меня и уставиться на автомобиль.
Хардин. Ну как иначе. Он будто чувствует меня на интуитивном уровне. Если мне плохо, он как ищейка найдёт меня, а если надо, то, как телохранитель расправится с обидчиками. Машина, вылетевшая из-за угла, увеличивает скорость, двигаясь прямо на нас.
Мужчина, чьи руки все ещё лежали на моем теле, таращится на машину, не шевелясь. Когда автомобиль в 5 метрах от нас резко останавливается, он отпускает меня и отходит на пару шагов в сторону.
— Что за херь? — заорал пьяный представитель сильного пола.
Хардин быстро выскакивает из машины, смотрит на меня, а на его лице смешиваются ужас, страх, волнение и злость.
— Ты в порядке? — спросил Хардин, явно Не желая слышать правдивый ответ, — садись в машину, сейчас же.
— Эй, стой, ты кто такой вообще? Эта крошка моя, найди себе другую телку, — вякнул голос справа от меня. Зря. Очень зря ты это сказал.
Я смотрю на Хардина, на его руки, которые сжимаются в кулаки, и на меняющееся лицо, выражающее готовность порвать «оппонента» на британский флаг.
Я делаю несколько быстрых шагов к машине и открываю дверь. Хардин провожает меня взглядом и затем жестом показывает, чтобы я немедленно залезла уже в авто.
— На счёт три ты, мудила, — пальцем указывает Хардин, — испаряешься с моих глаз долой, иначе ты очнёшься завтра в канаве, заваленный собачьим дерьмом.
— Ты кто такой вообще?
— Раз… два…
— Я понял. Она твоя, — произнёс мужчина и вскинул руки вверх в знак того, что он сдался.
— Да, она моя.
Хардин разжимает кулаки, поправляет футболку, которая слегка приподнялась и оголила его живот, разворачивается и садится на водительское сиденье.
Я стараюсь не смотреть на него, в то время как он прожигает меня взглядом.
— Ну, и? — нарушил молчание Хардин, слегка наклонившись ко мне.
— Что «ну, и?»?
— Не передразнивай меня, Тереза, — угрюмо сказал Хардин. Он смотрит на меня так яростно, что я чувствую, как моя левая сторона лица просто испепеляется. Я молча уставилась в окно. Хардин нажал на педаль газа и поехал не в сторону дома. Я повернула голову с немым вопросом «куда мы едем».