Был и другой случай, который показывает, что подобная перестройка происходит не так часто. Этого человека пятидесяти лет я встретила в профессиональной сфере. Через пятнадцать минут общения я выявила у него все специфические невербальные (и практически карикатурные) черты поведения манипулятора. В течение последующих двух дней мое предположение лишь подтверждалось. После того как в процессе курса мы затронули тему контрманипуляции (об этом читайте в четырнадцатой главе), он пришел на встречу, широко улыбаясь, руки в карманах, спокойная походка. Развернув плечи, он посмотрел мне прямо в глаза и спросил: «Разве я хоть немного не являюсь манипулятором?» Это был тест, очень ловкий, буквально на кончике пальцев. Он полностью это осознавал и, казалось, гордился тем, что достиг подобных результатов в манипуляции. Я ответила с помощью техники контрманипуляции: «А как вы сами считаете?» Без каких-либо комментариев. Обменявшись улыбками, глядя глаза в глаза, мы прекрасно поняли друг друга. К сожалению, этот случай не дал ему необходимого толчка для того, чтобы захотеть измениться. Это редкий пример сознательного манипулятора, который абсолютно не хочет менять свое поведение.
Вывод: за редким исключением манипуляторы не осознают вреда, который они наносят своим поведением. К сожалению, более точных данных по этому вопросу у нас нет. Несомненно, родителю-манипулятору не хочется думать, что он разрушает личность своего ребенка добровольно. Эгоцентризм манипулятора настолько могущественен, что, возможно, этого единственного фактора достаточно, чтобы объяснить его неосознанность перед лицом того, что чувствуют другие.
Впрочем, общего правила не существует. Некоторые манипуляторы осознают пагубность своих поступков, а значит, и свою испорченность. Другие, кажется, абсолютно не осознают, кем они являются. Но на самом деле на наше восприятие не должен влиять факт сознательности или неосознанности манипулятора. Мы должны защищаться от него без лишних извинений. Нам ведь не нужно понимать психологические мотивации дикого медведя, чтобы знать, как спасти свою шкуру, если мы столкнулись с ним нос к носу, — мы должны бежать в противоположном направлении как можно быстрее. Для защиты от манипулятора стоит применять иные стратегии. Терпимость, сопереживание и взаимопонимание не принесут никакой пользы, а возможно, даже нанесут еще больший вред.
Если мы попытаемся заставить его задуматься о своем поведении, он немедленно возразит: «Ты все это выдумал». Он заставляет нас полагать, что мы соглашаемся сами. Решение отказать ему в выполнении просьбы — единственное средство спасти свою целостность.
В действительности манипулятор выстраивает диалог таким образом, чтобы отказать было практически невозможно. Он внушает чувство вины и манипулирует общепринятыми принципами, как если бы речь шла об универсальной истине. Например, чтобы добиться от вас оказания услуги, но при этом не высказывать явную просьбу, он может сказать: «Досадно, что моя машина снова сломалась. На прошлой неделе полетел аккумулятор. К счастью, Жак, мой сосед, предложил мне помощь. Он очень милый и великодушный. В конце концов, это нормально, что друзья помогают друг другу!» Хотя прямая просьба должна была звучать так: «Можешь одолжить мне машину на сегодня?» — вы все равно понимаете, что он имеет в виду. Те, у кого чувство вины зашкаливает, даже не ждут просьбы. Они предвосхищают ее, предлагая свои услуги и забывая о собственных потребностях. Благодаря этому они могут получить свою долгожданную оценку: «очень милые» и «великодушные» — как сосед Жак. Именно это подразумевает сказанная манипулятором фраза. Его мнение об окружающих может меняться в зависимости от того, что он хочет получить.