Марике стало так грустно, что слезы выступили на глазах. Она посмотрела на закрытую дверь купе, потом отвернулась в окно. Поезд в этот момент медленно двинулся. И пошел снег. Крупные снежинки летели в стекло, бились об него. В тусклом свете фонарей они увиделись Марике хрупкими золотистыми бабочками, летящими к ней и разбивающимися о непреодолимую преграду. Слезы побежали по ее щекам, и она сама не понимала странной тоски, сжимающей сердце. Возможно, она просто боялась реалий жизни и не хотела взрослеть.
Дверь позади нее отодвинулась, но Марика не шелохнулась. Но когда она почувствовала, как Кирилл обнимает ее сзади и кладет подбородок на плечо, то всхлипнула и склонила голову к нему. Он обхватил ее за талию и прижался всем телом.
— Я люблю тебя, — услышала она шепот возле своего уха. — Прости.
— Я люблю тебя, — повторила Марика и начала улыбаться.
Ее слезы высохли, на душе стало легко. Она почувствовала, как обида уходит, а на ее месте с новым жаром раскрывается яркий цветок любви, опаляя ее изнутри. Кирилл уже мягко целовал ее шею, сжимая объятия все крепче.
— Белье сейчас принесу! — раздался громкий голос.
И они отпрянули друг от друга. Из последнего купе появилась проводница и двинулась по коридору. Поравнявшись с ними, заметила:
— Все, как вы и просили, молодой человек! Никого к вам не подсаживаю, хотя у этих пассажиров билеты были на места в вашем купе.
— Спасибо, — сказал Кирилл.
Но проводница осталась на месте, глядя на него с непонятным выражением.
— Ах да, — добавил он, — благодарю!
Достав из кармана джинсов смятую сторублевую купюру, сунул ей в руку. И сильно покраснел.
— Отдыхайте, — безразличным тоном проговорила она. — За час до Москвы разбужу.
Проводница ушла, а они вернулись в купе.
— Зачем деньги ей дал? — спросила Марика, садясь на его полку.
— А так вернее, — ответил он и уселся рядом. Все-таки какая-то уверенность, что одни будем до самого конца.
— А мы и так будем одни до самого конца, — заметила она и пододвинулась к нему.
— Да! — воскликнул Кирилл. — До самой смерти! — добавил он странную фразу и тихо засмеялся. — Я вообще-то имела в виду только эту поездку, — сказала Марика, обнимая его за талию и тоже засмеявшись.
— А я всю жизнь, — серьезно ответил он и крепко поцеловал ее.
Но Марика ответила вяло. Она чувствовала странную апатию. И ей не хотелось вновь испытать ту неловкость, которую вызвали у нее их недавние ласки и то, что за этим последовало. Несмотря на отсутствие опыта, Марика все-таки была дитя современности и в Интернете находила ответы на интересующие ее вопросы. А вопросы секса занимали ее лет с десяти. Она понимала, что Кирилл кончил, что это произошло помимо его воли, что ему стало стыдно перед ней. Кроме этого она много читала на сайтах о том, как болезненно мальчики реагируют на подобные ситуации, и четко усвоила, что лучше делать вид, что она ничего не заметила, что ничего не поняла.
Кирилл моментально почувствовал изменение в ее настроении. Он отстранился и заглянул ей в глаза. Она нежно провела пальцами по его щеке, коснулась колечек пирсинга в уголках губ. Он схватил ее пальцы зубами и легко сжал. Марика рассмеялась и попыталась вырвать их. Но Кирилл сжимал все сильнее. Его глаза потемнели.
— Отпусти! Кусака! — сказала она и толкнула его свободной рукой.
Кирилл тут же выпустил ее пальцы. Марика поцеловала его в щеку, едва касаясь губами, потом тихо произнесла:
— Спать хочу.
— Я тоже, — кивнул он. — И ты не обидишься, если мы сейчас вот так просто ляжем спать?
— Обижусь? — искренне удивилась она. — А с чего бы мне обижаться?
Кирилл улыбнулся, встал с полки и начал взбивать ее подушку.
— Сейчас сделаем тебе удобное ложе, — тихо говорил он. — И ты хорошенько выспишься. И приснятся тебе самые красивые сны.
Марика молча наблюдала за ним и улыбалась все шире. Они поцеловали друг друга перед сном довольно целомудренно. Когда выключили свет и улеглись, то еще с полчаса болтали о разных пустяках.
Проводница разбудила их за час до прихода поезда. Они оделись и сели за стол. Оба были бледны. Кирилл не стал пользоваться косметикой. Марика после небольшого раздумья слегка подкрасила губы розовым блеском. Она тщательно расчесала волосы и убрала их под обруч.
— Куда мы сейчас? — спросила она. — У тебя есть какой-нибудь план?
Вся затея с этой поездкой уже казалась ей довольно глупой.
— Выйдем, и я позвоню брату, — ответил Кирилл, глядя в окно. — Он что-нибудь придумает с жильем. Он комнату снимает, но там нам неудобно будет.
— Можно и в гостинице, — сказала Марика. Деньги у меня есть, так что не беспокойся.
— В гостинице? — улыбнулся Кирилл. — Да ты представляешь, сколько номер стоит за сутки в Москве?
— Представляю. И что такого? Сколько бы ни стоил! Мы с мамой всегда в гостиницах жили. Правда, пару раз в квартирах останавливались. Ну знаешь такие, которые сдают посуточно.
— Ясно, — сказал Кирилл и погрустнел.
Когда поезд остановился, они взяли сумки, попрощались с проводницей и вышли на перрон. Толпа пассажиров двигалась вдоль поезда, некоторые сворачивали к подземным переходам. Марика немного растерялась, оглядываясь по сторонам. Но Кирилл ухватил ее за руку и потащил за собой. Когда они вышли из здания вокзала, он остановился и достал телефон. Марика терпеливо ждала, пока он поговорит. У нее мелькнула мысль позвонить матери, но она решила, что еще слишком рано.
— Ну, вот как все хорошо! — сказал Кирилл, широко улыбаясь. — Я обо всем договорился. Сейчас к Глебу поедем, он нам даст ключи одной квартиры. Их бригада там ремонт делала. Только закончили. А хозяева еще в отпуске. А прораб хороший друг хозяев. Можем там жить хоть всю неделю.
— Супер! — обрадовалась Марика, чувствуя облегчение. — Как удачно все!
Через час они были у Глеба. Он уже выпил чай и торопливо собирался на работу.
— Привет, Марика! — поздоровался он, когда расцеловался с Кириллом. — Надо же, с таким охламоном связалась наша ублёвочка номер один! А я еще не верил, думал, Кирюха заливает. А оно и, правда так! Ну дела! И как тебя родители с ним отпустили? — поинтересовался он, натягивая куртку.
— Спокойно, — ответила Марика и улыбнулась. Она видела Глеба впервые, и его простое открытое общение сразу расположило к себе. К тому же она заметила, как братья похожи.
— Значит так, ребятки, — деловито проговорил Глеб, — мне на работу пора бежать. А вы или пока тут перекантуйтесь, или, если хотите, можете сразу на ту квартиру отправляться. Но смотрите, чтобы там муха не пролетела! Я слово дал нашему прорабу.
— Конечно! — сказала Марика. — Тем более мы там только спать собираемся, а целыми днями по Москве гулять.
— Надеюсь, кровать останется целой, — пробормотал Глеб и усмехнулся, посмотрев на Кирилла.
— А у нас не те отношения, чтобы кровати разбивать! — с вызовом произнесла Марика.
— Вот именно! — добавил Кирилл и гневно глянул на улыбающегося Глеба.
— Естественно, — заметил тот. — Всегда поначалу не те, зато потом все как надо!
— Дурак! — тихо сказал Кирилл. — Давай ключи и адрес и вали на работу! Вечером увидимся.
— Ага, созвонимся, — кивнул Глеб, — и что-нибудь придумаем. Может, в клуб сходим.
Он порылся в карманах, достал клочок бумаги с адресом и связку ключей.
— Там консьержка, но я ей позвонил уже и предупредил, что пока в квартире поживут. Сказал, что вы будете кое-какие недоделки исправлять.
— Так она и поверила! — усмехнулся Кирилл.
— А ее никто и не просит верить, — ответил Глеб.
Они вместе доехали на метро до «Тверской».
— Вам тут выходить, а мне дальше, — сказал Глеб. — Выйдете к «Макдоналдсу», там сориентируетecь. Повезло вам, ребятки! На халяву квартирка в центре. Знаете, сколько такие посуточно стоят? Так что цените и любите своих родственников!