Под конец терапии у Аньи разболелась голова. Обычно мигрени ее не мучили, она могла пробегать, занимаясь делами, целый день, и на самочувствии загруженность не сказывалась. Но то ли переутомилась, то ли опыт для нее в новинку, но организм отреагировал по-своему.
Пациентов уводили. Еще до начала терапии, когда вошла и осматривала аудиторию, Анья заметила крошечные камеры, установленные по периметру потолка, а также дежурящий в помещении персонал: стояли, зорко глядя, у стен. Анья заключила, что в целях безопасности. Однако утверждать полицейские дежурили, охрана или сами врачи Анья не могла, а спросить у доктора Бергмана тогда не решилась: он уже сосредоточился на пациентах.
Сейчас эти же дежурные сопровождали пациентов в палаты…и в камеры. К Рейнарду Либлику приставили не одного – двух человек.
Следом за ними и Анья покинула аудиторию: получив напутствие от доктора Бергмана, Анья пошла в архив, доделывать недоделанную работу.
Анья подошла к стальным дверям и ввела на настенной панели код, который ей сообщили еще в первый день работы с бумагами.
Она не успела потянуть за ручку: по спине прошел холодок, на затылке волосы встали дыбом.
Анья обернулась и в тот же момент от страха вжалась в дверь: перед ней стоял социопат. Перед ней стоял Рейнард Либлик.
Крик застрял в гортани. Ладони пытались продавить металл, да не получалось.
Что он…что он здесь делает?!
Опершись рукой о стену поверх гудящей, звенящей головы, мужчина подался к ней: он подался к Анье, но саму Анью не касался.
– Обычно я таким, как ты не помогаю… – заговорило с нею чудище. – Я вообще никому не помогаю, но ты мне нравишься, – обрадовали Анью, – потому дам тебе совет. Беги. Улепетывай отсюда так быстро, как можешь. Прямо сейчас, со всех ног. Если, конечно, хочешь жить.
Мысли завертелись каруселью. В голове один за другим вспыхнуло множество вопросов: бессмысленных, хаотичных, несвязанных. Куда бежать? Почему, как она? Анья что прокаженная? Где охрана? Куда бежать? Почему он здесь?
Рейнард Либлик отстранился.
– Затем не говори, что я тебя не предупреждал, – укоризненно ткнули в Анью пальцем. А после улыбнулись, отвернулись и, напевая что-то под нос, неторопливо и подтанцовывая, Рейнард Либлик стал отдаляться. Он вел себя так свободно…
Она простояла, прижимаясь к двери, некоторое время. В этой забытой Богом части клиники люди не ходили, только Анья. И Рейнард Либлик, который исчез. И в этот момент, словно озарение, Анью пронзило стрелой понимание: она распознала невнятные слова. Разобрала мелодичную фразу: «Беги, Лола, Беги».
– Беги, Лола, Беги, – повторила Анья. Вот что он напевал.
Глава 4
Начало
Теплый ветер ласкал лицо. Запах черемухи, душистой и терпкой, ангельским нимбом нависшей над головой, ударялся в ноздри. Анья сидела на потертой скамейке, на редком участке, заливаемом солнцем, недалеко от главного входа в клинику. Анья думала.
То, что произошло вчера, казалось невероятным. Рейнард Либлик стоял в каких-то сантиметрах от Аньи. Ничтожных сантиметрах! И нес чепуху. Небывалую чепуху. «Беги», – велел психопат. – «Улепетывай отсюда так быстро, как можешь», – пытался напугать и без того напуганную Анью.
Почему он так сказал? Почему намекнул, что в противном случае, Анья лишится жизни?
Подумать об этом времени не было: Анья поспешила запереться в архиве. Как только пришла в себя, открыла дверь и закрылась с обратной стороны. «Успокоиться, нужно успокоиться».
Анья успокоилась, взяла себя в руки, а затем задала вопрос: Что теперь делать?
Ответ нашелся быстро – Анья помчалась к доктору Бергману.
Нужно сообщить об инциденте ему. Конечно! Кому как не доктору Бергману, главному врачу, основателю и учредителю данной клиники, следовало об этом доложить? Он должен знать, что произошло. Он должен знать, что его пациент – особо опасный пациент! – свободно разгуливает по коридорам. Пациент, который должен сидеть в изоляторе и вроде как туда направлялся в сопровождении персонала клиники. Как он оказался у архива? Как сумел улизнуть?
В прошлый раз Рейнард Либлик воспользовался невнимательностью охранника: тот открывал камеру, чтобы пропустить к нему санитара. В итоге ни санитару, ни охраннику не повезло: их едва не оставили инвалидами, ходя охранник вместе с коллегами добежал до столовой. А вот Рейнард Либлик оказался на свободе.